– Он мог блефовать.
– Израильтяне так не думают. Помимо применения к Кассиру ряда довольно жестоких и разрушительных химических средств, они получили частичные подтверждения его слов из независимых источников, в том числе и подтверждения тому, что Кассир сказал в самом конце. Нам известна фраза, явно имеющая отношение к планам Халила. Но мы не знаем, что имеется в виду: то ли сами исполнители, то ли название самого плана. Но фраза такая: «Сыновья Саббаха».
– «Сыновья Саббаха»?
Александер поднялся из-за стола и повел Петру прочь из кабинета. Они прошли мимо Маргарет, которая улыбнулась им, а затем – по узкому коридору к лестничной площадке. Александер нажал на панели латунную кнопку, и старинный лифт в сетчатой шахте, кашлянув, пришел в движение.
– «Сыновья Саббаха», – произнес он, – названы так в честь Хасана Саббаха, который считается крестным отцом политического убийства как важнейшего инструмента в достижении и поддержании политической власти.
– Первый раз о таком слышу.
– Ничего удивительного, если вы не изучали исламскую историю. Он жил в одиннадцатом веке.
Прибыл лифт. Александер открыл дверь и отвел латунные тросы в сторону. Он и Петра вошли в кабину. Александер нажал кнопку с цифрой «пять». Пятого этажа в здании не было, и лифт, вместо того чтобы поползти вверх, начал спуск вниз.
– Хасан Саббах занимает особое место в наших сердцах, – сказал Александер. – Это он подарил нам слово «ассасин», убийца.
– Это как?
– Слово «ассасин» происходит от слова «гашишин», что буквально означает курильщик гашиша. Последователи Саббаха – фидаины – курили гашиш. Не понимая его химических свойств, они ошибочно принимали свои галлюцинации за видения рая, что существенно облегчало им задачу убивать во имя Аллаха.
Лифт остановился на подземном уровне. Александер повел Петру вдоль другого узкого коридора, но здесь, в отличие от верхних этажей, под их ногами не скрипнула ни одна доска. Пол был каменным, стены окрашены матовой кремовой краской. Дверь в конце коридора привела их в небольшой конференц-зал с овальным столом в центре. На одном конце комнаты – проекционный экран, слева – модуль из девяти телевизионных мониторов. Их ждала индианка, которую Петра знала лишь по имени – Рози, в черных плиссированных брюках, фиолетовой рубашке, на плечах – шелковая шаль-пашмина. Очки от Келвина Кляйна были той же модели, что и у самой Петры, когда она, как Марина Гауденци, в ту ночь улетала из Рио.
Рози приглушила свет, и на огромном экране в конце комнаты возникла картинка. Крупный план головы и плеч. Грубые черты лица, густая борода. Несмотря на редкие волосы на макушке и аккуратную короткую стрижку, из распахнутого ворота рубашки торчали завитки густых черных волос. Он производил впечатление человека, которому нужно бриться ежечасно.