И тут до него доходит. Мне видно, как он весь напрягся. Как кровь отлила от его лица. Его жена по-прежнему разговаривает с ним о картине, перед которой они стоят, но Филип ее не слушает. А в оба глаза таращится на меня. Он знает: я вижу его насквозь, а сам он в эти мгновения беззащитен и гол. Представляю, как у него пересохло во рту – не рот, а наждак. Он пытается выдавить неискреннюю улыбку, этакую оливковую ветвь мира, которую я, разумеется, отвергаю. И, продолжая буравить его взглядом, незаметно подталкиваю Фрэнка ближе к ничего не подозревающей семье.
В свою очередь мужчина, ранее известный мне как Филип, поворачивается спиной и подталкивает жену и детей к следующей галерее. Но мне наплевать. Я знаю, он все равно чувствует, как я прожигаю его взглядом между лопаток. Фрэнк – вот кто мешает мне представиться его жене.
Примерно полчаса я следую за ним по пятам. Ловлю каждый его беглый взгляд, который он украдкой бросает в мою сторону. Жаль только, что мне не видно, что в эти мгновения творится в его голове…
Позднее, когда мы с Фрэнком выходим из музея, он спрашивает меня, понравилась ли мне Национальная галерея. В ответ я говорю ему, что даже не предполагала, что получу столько впечатлений.
* * *
Отправив Серра электронное письмо, Петра на следующей неделе совершила две поездки в Париж. Первую – всего на один день. Серра встретил ее в своей квартире с похотливой улыбкой, но она быстро отшила его, сославшись на то, что в ее распоряжении всего пара часов. Серра возразил, что пары часов им вполне хватит, даже для такой тигрицы, как она, на что Петра ответила:
– Может, до завершения операции нам лучше оставить наши отношения на чисто профессиональном уровне?
Было видно, что Серра принял ее отказ близко к сердцу, что Петре было даже приятно. Стоял прекрасный морозный день, и они воспользовались им, чтобы прогуляться вдоль Сены и вокруг острова Ситэ. Серра был в кашемировом пальто, надетом поверх костюма от Пьера Кардена. Петра – в коротком кожаном, надетом поверх толстовки с наполовину выцветшей физиономией Игги Попа и слоганом «Хочу всю жизнь».
– Халил огорчен твоими финансовыми требованиями, – сказал Серра. – Он понимает, что ты знаешь, что он заплатит тебе, но полмиллиона долларов для «контролера» – это слишком, независимо от того, что от него требуется.
– Мне казалось, у Камаля Ибрагима Карима больше ста миллионов долларов.
– Так и есть, но от пятисот тысяч «зеленых» он ждет большей прибыли.
– Ты пока не сказал мне, что от меня требуется, – сказала Петра, зевая. – Не говоря о том, что мне наплевать, нравится ему это или нет. Как наемника меня это не должно волновать. Так что вопрос стоит так: полмиллиона или ничего.