Она почувствовала на себе взгляд Проктора раньше, чем увидела его. Кит стоял в дверях.
– С тобой всё в порядке? – спросил он.
– Мне не спалось. Я тебя разбудила?
– Я слышал, как ты ходишь по кухне.
– Человек в кресле сорок девять-С, Мартин Дуглас, – сказала Стефани, глядя на имя между именами брата и матери. – Ты знаешь, кто он?
– Архитектор из городка под названием Юниондейл. Жил и работал на Манхэттене.
– Американец?
– Да.
Она медленно кивнула.
– Американский архитектор, обреченный на смерть из-за капризной выходки английской девчонки, о существовании которой он даже не подозревал…
– Не понимаю, ты это о чем?
– Там должна была сидеть я. Это место было забронировано на мое имя.
– Почему тебя там не оказалось?
– Это был семейный отпуск, но я отказалась лететь с ними. Сказала, что мне нельзя опаздывать к началу занятий в университете. Даже на сорок восемь часов, хотя, казалось бы, ерунда… Но не это было причиной, и они это знали.
– Что же было причиной?
Стефани грустно улыбнулась:
– Я даже не помню. Наверное, что-то мелочное и обидное.
– Это почему же?
– Потому что такой я тогда была. Озлобленной и строптивой. – Она посмотрела на Проктора. – Теперь я просто озлобленная.
– У Мартина Дугласа было бы другое место, Стефани.
– Может быть…
– Рейс был укомплектован почти полностью, но несколько мест оставались свободны. Даже будь ты на борту, он просто сидел бы где-то в другом месте, а число погибших увеличилось бы на одного человека.
– Сколько ему было лет?
– Если память мне не изменяет, тридцать три года.
– Он был женат?
– Нет.
– Вот и хорошо.
Интересно, выжил ли при первом взрыве кто-то из тех, кто сидел на сорок девятом ряду? Или даже при втором… Но стоило ей подумать о том, с какой скоростью пылающие обломки самолета падали в море, как она пожелала им быстрой смерти. Ведь при скорости столкновения в пятьсот миль в час спокойные волны внизу подобны граниту.
6
Это моя последняя сигарета. Я глубоко затягиваюсь, и ее кончик ярко вспыхивает. Проктор, как всегда, сердится, когда я курю, но он не знает, что я бросаю курить. Это секрет, который постепенно перестает быть секретом, ежечасно, день за днем.
Прошел почти ровно месяц с того момента, как Проктор забрал меня на станции метро «Уоррен-стрит». Я живу у него с той самой ночи и постепенно начала меняться. Отказ от сигарет – это часть процесса. Симптом.
Не стану притворяться, будто сейчас ему со мной легче, чем раньше, но Проктор заслужил мое доверие. Он разрешил мне остаться с ним. Он не потребовал, чтобы я вносила свою долю за проживание в его квартире. Он ни разу не посягнул на меня. Он не сердится из-за моего упрямого нежелания заняться поисками террориста, подложившего бомбу на самолет рейса NE027. Он отказывается понять мое нежелание, но не спорит со мной. По правде говоря, мне и самой это плохо понятно.