Договорившись с самим менестрелем об аренде его инструмента, вампир уселся на стойку. Раздумывая над песней, он перебирал струны и смотрел на Нелли, которая отчитывала Адею.
Прикосновеньем нежным коснешься ты меня,
Теплом души излечишь сердца холод.
И я заставлю стать частичкою себя
Мы утолим с тобой наш общий голод.
Нелли запнулась на полуслове и, резко обернувшись, во все глаза уставилась на Алистера. Её сжигало любопытство: для кого эта песня? Выбрана случайно или же с каким-то умыслом?
Голос мягкий, глубокий, проникающий в каждый уголок души, он обволакивает и увлекает за собой. Не видишь и не слышишь ничего кроме звуков музыки и голоса певца.
Вдвоем сгорим мы в огне страсти,
В том наслажденье, что будоражит кровь.
Склоняю голову, я в твоей власти,
Теперь понятно мне, такое чувство как Любовь.
Когда Альс закончил своё выступление и вернулся за столик, то он увидел почти спящую Адею и расстроенную чем-то Нелли.
- Давай возвращаться в Академию, - не смотря на него, проговорила Аннель и, поднявшись, потормошила подругу.
- Оставь, я донесу, - предложил Альс и, обойдя стол, подхватил не подающую признаков жизни подругу на руки. Всмотревшись в её лицо, он прислушался к сердцебиению и удовлетворенно кивнул.
Выйдя на улицу, ребята вздрогнули от громкого храпа. Ошарашено, посмотрев на источник звука, Альс и Нелли дружно рассмеялись. Напряжение, которое повисло между ними минутой ранее, спало... ненадолго.
- Жаль в Академию ничего не пронесешь, - горестно вздохнул Альс, думая о недопитой наливке, оставленной на столе в трактире.
- Не стоит оно того, - усмехнулась Нелли, вспоминая, как Алистер уже не раз и не два пытался пронести горячительные напитки в стены Академии, но исход всегда был один - бутыль взрывалась, стоило ей пересечь определенный барьер: тысячи мелких осколков, больше похожих на пыль разлетались в разные стороны на многие метры.
- Да, - хмыкнул Алистер и поудобнее перехватил Адею. - Наверное, ты права.
Нелли буквально изнывала от желания поинтересоваться, чем руководствовался друг при выборе песни.
Альс же считал, что практически в лицо признался в симпатии, и Аннель просто обязана была понять, что пел он для неё. Ведь в последнее время он выказывал ей намного больше внимания, нежели Адее или кому-либо ещё. Сказать открыто Альс не смог, хотя и пытался. Едва он открыл рот, чтобы рассказать Нелли о своих чувствах, как горло сдавливал спазм, и он каркал что-то нечленораздельно, малопонятное. Позориться снова Алистер не хотел, потому откладывал своё объяснение на более удачное время. А сегодня ему подвернулась отличная возможность и он ею воспользовался.