Немного успокоившись, Ливи набрала номер Саймона.
Он не сразу ответил, и она испугалась, что его нет дома. Наконец она услышала в трубке его голос.
— Слушаю… А, Ливи… — Он тяжело дышал, словно ему пришлось бежать к телефону.
— Я уже решила, что тебя нет дома… — начала она.
— Я был на чердаке: просматривал старые бумаги. Что-то случилось?
Захлебываясь потоком слов, она рассказала ему обо всем.
— Оставайся на месте! Я сейчас буду.
— Мне позвонить в полицию?
— Мы все обсудим, когда я приеду. Я буду через три минуты. Не открывай дверь никому другому! Ты поняла? Никому! Я окликну тебя с порога.
Она положила трубку, взяла сигарету из хрустальной коробки и, все еще дрожа, опустилась в кресло.
Кто-то хотел причинить ей зло! Больше того — убить ее! Она ни на минуту не сомневалась, что кто-то сознательно покушался на ее жизнь. Ее хотели тяжело ранить и, таким образом облегчив свою задачу, столкнуть в озеро. Но камень пролетел слишком низко; в следующий раз целиться будут лучше, и результатом будет ее смерть!
«Утонула в озере…»
Ее мозг работал четко и ясно, зловещий замысел предстал перед ней во всей своей очевидности. Кто-то добивался того, чтобы ее смерть приняли за самоубийство, вызванное раскаянием в совершенном убийстве. Убийца Клайва замыслил ее смерть и хотел, чтобы это выглядело как самоубийство. Он надеялся, что тогда дело закроют.
Ливи была совершенно уверена в том, что ей угрожает смертельная опасность. Рок был прав. Телеграмму послали для того, чтобы выдвинутые против нее обвинения выглядели более убедительными. Значит, некто с самого начала стремился бросить подозрения на нее, отсюда и желтый шарф, и перстень с зеленым камнем в ту ночь. Все одно к одному, в соответствии с заранее разработанным планом…
Некто… Но кто же это?
На гравиевой дорожке послышались мужские шаги, кто-то взбежал по ступенькам крыльца.
— Ливи, это я, Саймон! — позвал он и три раза нажал на кнопку звонка.
Войдя в дом, Саймон потянулся обнять ее, но вдруг воскликнул:
— Твое плечо!
Плечо больше не болело, и Ливи забыла о нем. Она пощупала рукой разорванный шелк.
— Это просто царапина…
— Но она кровоточит. Давай, я промою.
— Господи, Саймон, наверное, я ужасно выгляжу! — шутливо произнесла она. — Пойду перевяжу и переоденусь. Ты пока налей себе что-нибудь.
Ливи поднялась к себе в спальню. Рана оказалась небольшой и поверхностной. Она промыла ее и заклеила пластырем.
Ливи выбрала себе красное платье с белой отделкой. Хотя она считала, что уже успокоилась, руки не хотели ее слушаться: она уронила платье, долго не могла справиться с молнией, сломала зубчик расчески, приводя в порядок спутанные волосы.