… Неожиданно и для них, и для самого себя Майрам хмыкнул. Да так громко, что Савелий Сергеевич и Вадим, оторвавшись от сценария, вскинули голову. Майрам попытался утаить свою скептическую улыбку. Не получилось.
— Шел бы ты на улицу, — тоскливо произнес Конов. — И без тебя тошно…
На пороге его остановил окрик:
— Погоди, Майрам, погоди! — режиссер подошел к Майраму, снизу вверх посмотрел ему в глаза, попросил: — Говори, что тебе не понравилось. Ну? Что?
Майрам пожал плечами. Ему не хотелось огорчать Савелия Сергеевича.
— Все-таки скажи, — дернул Конов таксиста за рукав, — мне надо знать. Ты тоже зритель. А режиссеру необходимо чувствовать, что по душе зрителю, а что — нет. Понимаешь? Я должен учитывать вкусы различных людей. И твои — тоже, — он похлопал ладонью Майрама по груди. — Отчего тут запротестовало? Против чего?
— Мурат из-за Таиры бросает отца, друзей, аул и уезжает вкалывать в город, где никто не знает его, где ждут его тоска, страдания, рабский труд… И это из-за любви?!
— Но это же естественный ход, — возразил Конов. — На этом интересе будет держаться треть, а то и полфильма. Или ты считаешь, что Мурат только размахивал шашкой да скакал? Что чувства ему чужды?
— Не о Мурате я, — поморщил лоб Майрам и твердо изрек:
— Зачем о любви говорить? Сами знаете — глупости все это. Из-за девчонки пошел на заработки? Смешно!
— Из-за любви, — прервал Конов его. — Из-за любви! А на пути к любимой стоит калым… Вот и отправился он на заработки…
— А-а, — махнул Майрам рукой. — Все равно обман это.
— Не пойму тебя, — крепко держал его за рукав Конов. — Или тебе не нравится, как мы показываем любовь твоего родственника Мурата, или ты вообще против любви? Уточни.
— А вы ее встречали, любовь эту? — стал отрывать Майрам его пальцы от своего рукава. — Когда-нибудь любили?
— И сейчас люблю, — вытаращил Конов глаза на таксиста.
— Кого любите?
— Жену свою, — пожал режиссер в удивлении плечами.
— И она? — пытливо заглядывал Майрам ему в глаза.
— И она, — серьезно ответил он.
— А-а, — отмахнулся таксист от его слов. Конов обиделся:
— Странный ты. Иди-иди, некогда мне твой скепсис разгонять, — и пригрозил: — Будет время — поговорим…
Нет, уж, Майрам не станет делиться с ним своим черным опытом. Пусть это останется при нем. Зачем чужих людей втравливать в свои дела? Одно он знал: обидно, что такой человек, как Мурат, покинул аул из-за девчонки. Называй это любовью, страстью, как угодно, но в итоге все-таки из-за нее…