Но получилось иначе… Уже на следующий после прибытия день Хаджумара вызвали в Наркомат обороны. Казалось бы, ничего необычного не было в просьбе дать поскорее подробный отчет о «командировке»… Но бросилось в глаза, что начальник напряжен и смотрит в сторону, будто боясь, как бы Мамсуров не прочитал по его лицу то затаенное, что мучило того. Откуда Хаджумару было знать, что его родной дядя Саханджери по гнусному доносу арестован, объявлен врагом народа и расстрелян? Не дошел до него и слух о том, что на его Родине, в Ольгинском, ночью схвачены его родственники — три брата Хаджи-Мурат, Майрам и Тасолтан. Добрались и до четвертого — Владимира, работавшего в Москве, на автомобильном заводе. В чем же обвиняли старшего научного сотрудника лаборатории завода «Электроцинк», весовщика, счетовода колхоза да сотрудника московского завода? Нелепо, но якобы Майрам, обращаясь к колхозникам, прервавшим работу, чтоб провести собрание, сказал: «Зачем вам собрание? Лучше идите работать — закончим скирду и пойдем домой». Это сочли контрреволюционной агитацией. И другим предъявили подобные же обвинения…
Но было и одно, общее обвинение ко всем братьям: связь с врагом народа Саханджери Мамсуровым, хотя, скажем, Хаджи-Мурат не виделся с ним с того времени, как дядя был направлен на работу в Ростов, то есть свыше тринадцати лет… Никаких доказательств их вины не было. Но разве не достаточно того, что они носили фамилию Мамсуровых?
И еще одно общее было у братьев: всех их судили по единому сценарию. Каждый из них предстал перед «тройкой», каждому задали по несколько вопросов, после чего тут же был объявлен приговор: расстрел, который исполнили с колоссальной поспешностью: в ту же или на другую ночь…
Нож репрессии прошелся и по другим родственникам и друзьям, а то и просто по товарищам по службе Саханджери…
Ждали возвращения из Испании и племянника врага народа. Спустя годы Хаджумар узнал, что в доносах его обвиняли не только в том, что он близкий родственник и даже любимчик репрессированного Саханджери Мамсурова, но и в том, что якшается и с другими врагами народа, в частности, нашлись свидетели того, как он при встрече обнимался с самим Михаилом Кольцовым, которого тоже к этому времени приговорили к расстрелу… Но все это Хаджумар узнал позже, а тогда он недоумевал, в чем дело. Сами предложили ему поскорее выйти на службу, а когда он приблизился к проходной, дежурный офицер на вахте, прекрасно знавший его, почтительно козырнул, но тем не менее настоятельно посоветовал полковнику Мамсурову возвратиться домой и ждать особых указаний.