— Куды?
— К Белобородову.
— Не велено пущать. Ты кто?
— Комиссар академии генштаба.
— Да врешь, поди. Какой ты комиссар, желторотый ишшо. Нацепил револьвер — и комиссар. Не положено!
— Так вызвали меня. Пусти. Пусти, говорю, а то расстреляю к чертовой матери!
— Ага, расстрельщик нашелси. Сам кого хошь застрелю, — красноармеец угрожающе поднял винтовку, взялся за затвор.
— Кто там, Иванов? — раздался голос из-за приоткрытой двери.
— Да какой-то пацан с левольвером, Александра Григорьич, комиссар, говорит.
— Фамилия?
— Как твоя фамилия? — красноармеец повел штыком в сторону Владимира Павловича.
— Лукин.
— Лукин какой-то! — крикнул за дверь строгий сторож.
— Пусти!
Красноармеец недовольно посторонился, пропуская комиссара.
За громадным столом сидел человек в гимнастерке, затянутый офицерским ремнем. При виде Владимира Павловича встал, радостно шагнул навстречу, протянул руку:
— Ну, здорово, Володя! Не устал еще с Андогским бороться у себя в академии? Одни там у вас недобитки царские, контра.
— Да тяжеловато, Александр Григорьевич, я в стратегии мало что понимаю — школу прапорщиков окончить не успел. Чего они там, генералы, делают, уследить сложно. Но точно знаю: надо разгонять, придут белые — все к ним переметнутся.
— Это верно. Да не до них сейчас. Может, и пригодятся при обороне Екатеринбурга, все-таки военспецы. У меня к тебе другое дело.
Комиссар вскинул брови.
— Партия хочет доверить тебе ответственное дело. Хоть ты еще и молод, но послужить революции уже хорошо успел. Зимний, говорят, брал в октябре?
— Нет, наш отряд участвовал в захвате телеграфа в Петергофе.
— Все равно революцию сам делал, своими руками. Молодец! Отца твоего хорошо знаю, старый большевик, сейчас в Перми Советом руководит. Годишься, короче.
— К чему гожусь?
— Сам видишь, время сейчас тяжелое, белые рвутся к городу. Тут еще и Николай сидит, вся царская семья как бельмо в глазу, тянет сюда всю контру. А приказа их вывозить нет. Так вот, телеграмма пришла вчера ночью. От самого Ленина. Свердлов подписал. Надо все драгметаллы и деньги из города вывезти в Москву.
— А я что должен делать?
— Вот ты и вывезешь. Решил Уралсовет назначить тебя комиссаром поезда с ценностями. Повезешь их к Ленину. Все уже собирают по банкам, тут немного осталось, с приисков остатки золота и платины да ассигнации с контор. Вот тебе мандат Уралсовета. Сейчас езжай на вокзал, там найдешь командира отряда товарища Парамонова, с ним поедешь. У него имеется около тридцати бойцов для охраны. Человек проверенный, боевой, сработаешься. Нечего тебе с генералами просиживать. Толку от них нет. Тут время такое, — Белобородов перешел на шепот, — белочехи уже рядом, в Невьянске контра голову подымает, не выдюжить нам. Не удержим город. Понимать надо. Войска из Перми к нам не успевают. Так что давай, товарищ Лукин, эвакуируй ценности. Они нам еще ой как пригодятся! Ну все топай и держи язык за зубами! — Белобородов хлопнул Владимира Павловича по плечу.