– Какой же ты красивый, – пробормотала она. – Даже слишком красивый для меня. Правда, Макс?
– Твою ж мать! Я не святой.
Его губы сомкнулись с ее губами. Теплые, умелые, словно смакующие дорогое вино. Его вкус взорвался у нее на языке, и она застонала, открываясь ему полностью. Он целовал ее долго, медленно, снова и снова, пока она не растаяла в кресле и между ног у нее не сделалось влажно. Когда он наконец поднял голову, она уже знала, что побеждена. Ждала, что он возьмет ее на руки и унесет к себе в спальню. Сейчас ей было все равно.
Раздался звонок в дверь.
Рокки вскочил и залаял. Карина резко вернулась в реальность, словно после жесткой посадки, и привстала в кресле. Макс покачал головой.
– Я готов убить того, кто там, за дверью, кто бы это ни был, – сказал он. И, бросив на нее прощальный долгий взгляд, исчез за стеклянной дверью.
Карина поднялась с кресла. Может быть, это сама судьба пришла ей на помощь. Сколько она продержалась бы, пока не очутилась бы снова у него в постели? До нее донесся голос невестки, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. Теперь она в безопасности, искушение ей больше не грозит.
До поры до времени.
Мэгги вошла вперевалку. Она казалась очень толстой, неуклюжей и явно не в лучшем расположении духа. Черное вязаное платье доходило до колен, вьетнамки, украшенные горным хрусталем, шлепали по мраморному полу.
– Знаешь, Карина, если они не вылезут из меня прямо сейчас, я их сама оттуда вытащу. – Мэгги прошла в гостиную, подошла к мягкому креслу и упала в него. У Карины было такое ощущение, что без подъемного крана ее оттуда уже не поднять.
Она прищелкнула языком – сочувственно и немного насмешливо:
– Должно быть, на той неделе, Мэгги. Совсем немного осталось.
Мэгги сердито посмотрела на нее и взяла из рук Макса стакан сельтерской воды с лимоном.
– Ну нет, они не торопятся. Я только вчера ходила к врачу, и он сказал, что схваток не видно. Nada
[13]. Niente. А что им, они там удобно устроились. Тут тебе и еда, и сон, и карате, когда скучно станет. С чего бы им вылезать? – Она застонала. – Не хотелось бы делать кесарево без крайней необходимости, но боюсь, это единственный выход. Если им не пригрозить хорошенько, они так никогда не выйдут.
Карина погладила невестку по руке:
– Готова поспорить, через пять дней у тебя на руках будет два совершенно здоровых и счастливых малыша. Помнишь, с Алексой то же самое было? Ее старшенькая родилась на две недели позже.
– Да, это была настоящая забастовка. Ник чуть без нее в больницу не уехал.
Макс принес матушке Конте чаю, и они уселись у потрескивающего огня.