министерства. Только тогда мы сможем оставить в правительстве одного вице-премьера подобно тому, как это произошло во Франции в ходе недавней реформы, и сократить общее число министерств.
Однако подчинить определенные агентства или надзоры тем или иным министерствам,
осуществляющим политические функции, мы сможем только через систему индикаторов и хозрасчета, единственно способного обеспечить приемлемые способы делегирования
ответственности и меры контроля. Без этих изменений мы бесконечно будем возвращаться к ситуациям, подобным той, в которой сейчас оказываются министерство труда и министерство
финансов при взаимодействии с Пенсионным фондом: формально не являясь государственным органом, он должен подчиняться какому-то ведомству, хотя по своему влиянию он не сопоставим ни с каким ведомством и никому не подконтролен.
Е. Ясин: Боюсь, что наши бюрократы способны выхолостить суть предлагаемой вами реформы, оставив от нее одни слова.
М. Дмитриев: Меня это пугает меньше, потому что я помню, как начинались другие реформы. Точно так же в 1995 году зарождались пенсионная реформа и реформа образования. Было ясно, что первые 5 лет уйдут на разговоры и быстро ничего не произойдет. Но уже сегодня, когда возникло понимание предстоящих преобразований и накоплена некая критическая масса нормативных наработок, совершен определенный прорыв в этих направлениях - в пенсионной реформе больший, в реформе образования - меньший. И эти проблемы постоянно обсуждаются, потому что есть определенный общественный спрос на их решение.
Если вернуться к реформе государственного аппарата, то здесь тоже нельзя ожидать скорых изменений. По мере работы над теми же экспериментами мы будем предъявлять общественности все более и более значимые результаты. Опыт предыдущих реформ свидетельствует, что шансы
на успех при таком подходе достаточно велики.
Е. Ясин: Но политизированность административной реформы намного выше, чем реформ образования или пенсионной системы.
М. Дмитриев: Интересы реформаторов и большинства населения в том, что касается реформы государственной службы, практически полностью совпадают, в то время как к реформам образования и пенсионной системы общество относится неоднозначно: чьи-то интересы ущемляются, а кто-то, напротив, выигрывает. Так что серьезных политических барьеров на пути административной реформы я не вижу.
Я. Кузьминов: В предыдущих выступлениях вскользь затрагивалась дилемма: дорогое или дешевое государство должно быть в России? Я считаю, что несмотря на всю нашу бедность, в ближайшие 10 лет России необходимо дорогое государство. Сегодня именно государство создает в России некую зону определенности, пусть даже очень мутную. Если функции государства при нынешней модели устройства страны сузить, то существующие элементы бизнеса и гражданского общества саморазвиваться не смогут. В ближайшее время невозможно изъятие государства из сферы местного самоуправления, поскольку власть на местах еще не стала социально- автономной. Вследствие глубочайших территориальных различий до 75-80% наших коммун финансово зависят от государства. В этом вопросе есть и культурная составляющая. В первую очередь дешевое государство невозможно в России потому, что у нас еще не сформировался общественный фундамент в виде органов местного самоуправления, гражданской самоорганизации по интересам и т.п. Гражданский форум ярко продемонстрировал не очень высокую, мягко говоря, степень зрелости гражданского общества и его институтов.