Мальчишка подошел к подъезду. На лавке сидели две старушки и что-то громко обсуждали. Одна в красном берете, а вторая в цветастом платке. Увидев Костю с сумками, замолчали.
– Ты, малец, не к Клавке, случаем? – спросила одна из старушек.
– Да. К Клавдии Филипповне, – робко ответил подросток.
– Чокнутая она, – произнесла вторая.
– Вы вон ей и поесть носите. А она все равно все этим отродьям скормит.
– Каким отродьям? – не понял Костя.
– Кошек у нее, наверное, штук двадцать, – пояснила старушка и поправила платок.
– Ага. Развела вонь на весь подъезд.
Мальчишка стоял молча, не зная, идти ему или дослушать старух.
– Так что, малец, вы бы лучше еду кому другому отдавали.
– Ага. Тебе, что ли? – засмеялась та, что в берете.
– А хоть бы и мне. У меня вон пенсия не больше ее.
– Одинокая она, – чуть слышно произнес Костя.
– Кто одинокая? Клавка, что ли? Я же говорю: кошек у нее – целых двадцать штук!
Костя решил идти, иначе они его до смерти заговорят. Зайдя в обшарпанный подъезд, мальчик услышал, как старухи заспорили.
– Это почему же тебе? – возмущалась «Красная Шапочка». – Я что же, пенсию больше тебя получаю, что ли?
Костя не стал дослушивать, чем закончится эта «светская» беседа. Он начал подниматься по лестнице.
Он уже повернул к лестнице на четвертый этаж, как деревянная дверь одной из квартир с грохотом открылась и на площадку вывалился худой мужик в трусах.
– Эй, пацан. Че несешь?
Костя посмотрел на мужчину. Опухшее лицо, небритые щеки, глаза почти закрыты.
– Пацан, че несешь? – повторил мужик.
– Я это… К бабе Клаве я…
– Я ж не спрашиваю, куда ты. Пацан, водка есть?
– Не-е-ет, – замотал головой мальчик.
У мужчины чуть приоткрылись глаза. И он, продолжая смотреть на Костю, заорал:
– Мать! Мама!
– Я здесь, сынок.
Костя подумал, что это ответила женщина в красном берете.
– Где тебя носит, старая б…? – Мужчина перевалился через перила и орал вниз. – Ты же знаешь, у меня трубы горят!
Костя развернулся и побежал наверх.
Перепрыгивая через ступеньки, добежал до пятого этажа. На четвертом мужик продолжал орать матом, а женщина – да, точно, это была та, в красном берете, – оправдывалась. Потом Костя услышал звук, будто кто в ладоши хлопнул или… Женщина запричитала. Сын ударил мать! Вот зачем он ей такой? Вот уж не знаешь, что лучше – в одиночестве жить или оплеухи получать от родного сына.
Костя повернулся к двери с номером 8. Поставил сумки на пол, размял руки и позвонил. Когда дверь открылась, ему сразу захотелось убежать как можно дальше отсюда. В двери стояла сгорбленная сухая старушка. Растрепанные седые волосы облепили впалые щеки. Разве у женщин бывают бакенбарды? Значит, это волосы. Именно так Костя и представлял себе Бабу-ягу.