Когда около 1800 г. новая промышленность начала создавать новый тип человека — индустриального рабочего — с более преступными наклонностями, чем традиционные типы, Франция поспешила создать сильную полицию. Около 1810 года Англия по той же причине — возросла преступность — вдруг обнаружила, что у нее нет полиции. У власти были консерваторы. Что они сделали? Создали полицейскую силу? Ничего подобного. Они предпочли мириться с преступлениями, как только могли. «Народ согласен лучше терпеть беспорядок, чем лишиться свободы». «В Париже, — пишет Джон Уильям Уорд, — отличная полицейская сила, но французы дорого платят за это удовольствие. Я предпочитаю видеть каждые 3 или 4 года, как полдюжине парней рубят головы на Ратклиф Род, чем подвергаться домашним обыскам, шпионажу и всем махинациям Фушэ». Вот два представления о государстве. Англичанин предпочитает государство ограниченное.
Итак, как я уже говорил, развитие европейской цивилизации автоматически привело к «восстанию масс». С одной стороны, это хорошо — ведь так проявляется чудесное повышение общего жизненного уровня. Но обратная сторона поистине ужасна — так падает нравственность современного человека. Рассмотрим теперь этот упадок морали с новой точки зрения.
1.
Сущность или характер новой исторической эпохи — результат как внутренних перемен, изменений в человеке, его духе, так и внешних перемен, формальных, как бы механических. Наиболее важная из перемен второго рода — перемещение власти, ибо оно влечет за собой и перемещение духа.
Поэтому если мы хотим понять какую-то эпоху, первым нашим вопросом должно быть: кто правил тогда миром? Может статься, род людской был тогда разделен на несколько отдельных, не сообщавшихся между собой групп, которые составляли независимые, замкнутые миры. Во времена Мильтиада средиземноморский мир не знал о существовании мира дальневосточного. В таких случаях мы должны поставить наш вопрос: кто правит миром? — для каждого замкнутого мира отдельно. Но, начиная с XIV века, человечество было захвачено мощным процессом объединения, которое в наши дни достигло небывалых пределов. Теперь уже нет изолированных групп, нет человеческих островов. В наше время тот, кто правит миром, действительно им правит. Три последних столетия эта роль принадлежала однородной группе европейских народов. Европа правила, и под ее единым правлением мир жил единым стилем или, во всяком случае, все более приближался к единству.
Обычно этот стиль жизни называют новым временем — бесцветное, ничего не говорящее имя, за которым кроется вот это, эпоха гегемонии Европы.