Скумбрия была родная, из нашего судового автоклава – агрегата для варки свежезакатаных рыбных консервов, а так же дефицитной, а потому часто неучтённой тресковой печени. По этому случаю в каптёрке у боцмана хранились так же нелегальные соль, специи и десяток другой ящиков с пустыми консервными банками и крышками для них. Это был не совсем, а точнее совсем незаконный маленький бизнес экипажа. Чаще всего произведенная таким образом неучтенная продукция просто съедалась самими производителями или членами их семей с друзьями. Однако, скажу я вам, рыбные консервы купленные в магазине и рыбные консервы сваренные для себя это две большие разницы. Первое – вкуснейший деликатес(фактор первой и последней свежести) Второе – (свежесть, увы, тоже вторая) просто еда бедняков.
Позже ни в каких изысканных рыбных ресторанах не пробовал я ничего вкуснее той консервированной скумбрии. Я со слезой в голосе признаюсь, что даже видел эту красавицу живой. Её двух килограммовую полосатую и трепыхающуюся я лично выудил за хвост среди прыгающей трески и отправил в ящик для прилова.
Покончив с трапезой мы совершенно расслабились и даже задремали. Но молодому всегда неймётся и минут через двадцать я принялся теребить боцмана мирно посапывающего в усы(он таки принял колпачок-другой из заветной титановой фляжки) – «Устинычь, спишь?» задал я шёпотом полутёмному пространству туннеля почти риторический вопрос. Старый приоткрыл левый глаз под сивой мохнатой бровью и недовольно пробурчал:«Нет, придуриваюсь».В его ответе было столько же логики сколько и в моём вопросе, что не помешало мне продолжить наш светский диалог.
Я решил напомнить автору содержание предыдущей серии:«Ты про Гренландию рассказывал, когда на охоту собрался, да тебя тогда прервали – Бьернсон помешал. На самом интересном месте, когда брат Миника за вами на собачьей упряжке приехал». – «Ну, предположим это не самое интересное, а только начало интересного». – заметно оживился боцман. Я без труда попал в точку – любил Бронислав Устиныч порассказать. Как выражались некоторые не слишком благодарные слушатели из экипажа – «мемуары потравить».
Могли бы быть и учтивее, в конце концов делал это наш баян с завидным для многих мастерством. Выдержав короткую театральную паузу, он продолжил: «Тогда, прежде чем отправиться в дорогу на собачьей упряжке, предложили мне братья-инуки перекусить чем духи Гренландии послали. Разложил этот толстенький Нанок закуски и рукой мне жест делает: „Угощайся, мол“ .Я бы рад угостится, да снедь больно непривычная – рыба вяленая на ветру и солнце – юкола, хотя и без пива, но пожевать можно. Но откровенно протухшие куски мяса с зелёной плесенью, что твой Камамбер и куски посвежее, но совершенно сырые – это было слишком».