Так и получилось. Миник, увидев мою виноватую физиономию заявил, что Большой Джуулут никогда не ошибался в людях(духи ему в помощь) и если он сказал, что черноусый великан(то есть я) великий охотник, то значит так оно и есть. Если Великий Нерпа не позволил добыть одну из своих дочерей, значит у него на неё свои планы, может быть она должна стать праматерью большого племени красных нерп, которые в свою очередь спасут племя Калаалит Анори в голодный год от вымирания. Неисповедимы пути…“
– „Чего это вы, добрые люди тут делаете?“ – глумливо проблеял знакомый тенорок. Веснушчатая физиономия Генки Эпельбаума, перегнувшегося через борт прицепа дрезины, замаячила над нами в полумраке. – „Помяни рыжее племя всуе, а оно тут как тут“ – проворчал недовольно Устиныч. „Ты сам то, какими судьбами, Владлен то знает, что ты здесь?“ – „А то, посмеиваясь ответствовал Геша. В этом прибежище арийского духа истинный ариец вполне уместен и вообще, мы с тобой, Устиныч родственные души – ты боцман-германофил, а я какой-никакой немец и стало быть германофил по зову природы. Вот Владлен обдумал мое предложение об участии в вашей почти шлимановской экспедиции(тем паче, что я тоже Генрих в девичестве) и соизволил присоединить мою рыжею персону для интеллектуальной, так сказать, поддержки коллег по работе“.
– „Ну зачастил, балабол конопатый. Шлимана он знает, эрудит хренов. Вторую Трою раскапывать явился“. – раздражённо пробурчал боцман, явно недолюбливавший языкастого матроса. И то правда, подумалось мне. Есть на борту один белый клоун – боцман Друзь и довольно, однако тут ещё и рыжий нарисовался. Классический дуэт прямо. Бим и БОМ. Это уже не судно, а какой- то Цирк на цветном бульваре. Кино и немцы, понимаешь.
Наши скалолазы Боря и Рома стояли рядом и тихо посмеивались, слушая диалог двух пересмешников“.Да всё нормалёк, Устиныч» – вступил более серьёзный Борька – «Владлен правда добро дал – четверо мужиков лучше, чем трое».Меня, признаюсь, изрядно задел этот гамбургский счёт Бориса. Стало быть я для них не мужик, а так: зелень подкильная, салабон приблудный, говорящий какаду на могучем боцманском плече. Обидно знаете ли. «Ладно, хорош базарить, выступать пора» – как старший по должности авторитетно распорядился боцман. – «Зачем выступать, когда можно выезжать»- не без ехидства выдал Эпельбаум и постучал по глухо отозвавшейся пятнадцати литровой канистре с дизельным топливом, видимо принесённой с собой.
Залив соляру в бак и запустив двигатель дрезины, боцман и Геша в унисон и дуэтом похвалили немецкий механизм:«Добрый дизель».Все заулыбались, а Гена присовокупил:«Я же говорил, что мы с боцманом родственные души».Дрезина, пофыркивая движком и постукивая колёсами на стыках рельсов узкоколейки, двинулась в глубь туннеля кузовом вперёд. На верхней скамейке за рычагом управления и педалями тормозов расположились Устиныч с Борисом. Мы трое более молодых: Гена, Рома и я устроились, по выражению всё того же рыжего остроумца, как три лягушонка в тёплой коробчонке. Через несколько минут начался знакомый подъём. Скорость заметно упала и движок дрезины, чихнув заработал на более низкой ноте и уже с некоторым усилием.