— Танюсик, а он, случайно, не говорил, что у тебя красивые глаза?
— Про глаза не говорил. Только про волосы…
— А неповторимой тебя не называл?
— Называл!
Несколько секунд мы с подругой оторопело смотрели друг на друга, а потом хором воскликнули:
— Так он что, с двумя сразу?!
Ну, Смыш! Ну, погоди! Сейчас тебе такое будет, такое!
Прорвавшись сквозь толпу «болельщиков», мы ринулись на поиски этого обманщика и предателя.
Он стоял в углу за колонной и играл в игры на айфоне. Увидев нас, Смыш расплылся в улыбке:
— Девчонки! Как хорошо, что вы нашлись!
Хорошо? Сейчас ты пожалеешь, что не убежал далеко-далеко!
Я открыла рот, размахнулась…
Но Миша, как всегда, меня опередил.
— Не хотел огорчать вас перед линейкой, — сказал он, отступая на шаг и прячась за колонной. — Но должен сообщить, что через полчаса уезжаю в аэропорт.
Мы с Танюсиком ринулись за ним, но Смыш увернулся, и мы обежали вокруг колонны два круга, прежде чем до нас дошло.
— В аэропорт? Зачем? — Остановившись, мы недоуменно уставились на него.
— Улетаю с семьей в Сингапур.
— Куда?!
— В Сингапур! Отца посылают в командировку, мы едем все вместе.
Злость вмиг прошла, нам стало грустно.
— И… надолго? — тихо спросила Танюсик.
— До каникул.
— А как же… круиз?
— Если получится, присоединюсь к вам прямо там.
Подошел Сеня. Грустно было видеть, как радость на его лице сменяется растерянностью. Мы еще немного постояли молча, а потом кинулись прощаться. Вряд ли когда-нибудь на Мишиных щеках оставалось столько губной помады, как в этот день! И что только подумает его мама?
Когда истекли последние минуты перед расставанием, Миша шмыгнул носом, поправил очки и сказал:
— Народ, знайте: что бы ни случилось, где бы мы ни оказались, я всегда буду верен нашему Братству!
— И я! — сказал Брыкало.
— И я, — всхлипнула Танюсик.
— И я, — подтвердила я.
И мы снова, как в самом начале наших приключений, соединили руки и воскликнули:
— Один за всех! И все за одного!