— Давайте уточним, — сказал Оуэнс, сведя брови. — Репортер «Лондон таймс» попался на том, что изображал врача. Теперь его бросили в Ньюгейт, и парламент затеял расследование, пытаясь обнаружить… что?
— Что именно в преступлении репортера спровоцировало такое громкое расследование? — недоумевала Элайза.
Аннабел подумала, что методы репортера аморальны. Но, как сказал Найтли, это единичный случай, который не должен был вызвать гонения всего газетного бизнеса.
— Но зачем притворяться врачом? Ужасный риск и много работы, — проворчал Гренвилл, и Аннабел молча с ним согласилась.
— Для того, чтобы получить сведения и написать репортаж, конечно, — заметила Элайза, словно считала вполне возможным изображать кого угодно ради репортажа.
— Какой именно репортаж? — неожиданно для себя спросила Аннабел. Слова сорвались с губ, прежде чем она успела опомниться. И тут же об этом пожалела.
В комнате стало тихо. Казалось, упади булавка, и все услышат за милю.
Краска медленно ползла по щекам Аннабел. Найтли не спускал с нее глаз. Неужели она считала, что его мрачные взгляды так уж привлекательны? Сейчас она чувствовала, как увядает под его пристальным взором.
Когда же она перестанет позориться в присутствии Найтли?
— Вы предполагаете, мисс Свифт, что Бринсли не просто решил в один прекрасный день изображать доктора ради развлечения. Он пытался получить доступ к информации, которая позволит ему написать сенсационную статью.
— Всего лишь цель, которая оправдывает средства, — задумчиво добавил Оуэнс.
— Что-то в этом роде, — промямлила Аннабел.
— Блестяще! — почтительно воскликнул Найтли. Аннабел ощутила столь редкое для себя чувство гордости. Она ухитрилась произвести впечатление на самого Найтли!
— Мисс Свифт права. И какова же история репортера?
— Мы сможем ее опубликовать, если обнаружим, в чем дело? — осмелилась спросить Джулиана. — Если учесть, что парламент расследует методы журналистов…
— Публикуйте, и черт с ним, с парламентом! — перебил Найтли с улыбкой, говорившей о жгучем желании бросить вызов обществу.