Наверное, здесь примешивалась гордость, в этом Эмери права. Он не хотел, чтобы здоровые братья его жалели. Уж тем более напоминать, что они тоже смертны. Сейчас он уже не помнил всех причин, что удерживали его вдали от дома. Не помнил даже, когда они в последний раз были вместе. Только почему-то тосковал по ним до боли в сердце. Или от лихорадки?
Он прошел через стыд, возмущение, горе и отрицание, пока не принял свою болезнь. Потом появился госпитальер, и Николас обрел цель в жизни. А знакомство с Эмери дало нечто еще большее.
Она напомнила ему о радостях жизни. Она так безгранично верила в своего брата, что он затосковал о семье. Эта тоненькая девушка в мужской одежде утвердила его в вере, что нет ничего более могущественного, чем сила любви. Возможно, именно этого он искал все время.
Николас покачал головой и от этого едва не завалился на бок. Но чьи-то руки тут же обхватили его покрепче, он ощущал за спиной Эмери, которая поддерживала его, помогая сидеть прямо. Как ему только пришло в голову отказываться от путешествия в объятиях любимой женщины?
Эмери убеждала себя, что к вечеру они будут в безопасности. Лорд де Бург получит необходимый уход и заботу, и они смогут отдохнуть. Она не могла думать ни о чем другом. Все ее неприятности и даже исчезновение Джерарда меркли по сравнению с бедой великого рыцаря. Она понятия не имела, что будет делать, когда он окажется в кругу родных, и просто сосредоточилась на том, как его к ним доставить.
Гай старался, как мог. Он только раз был в поместье Джеффри де Бурга и сейчас старался выбирать многолюдные дороги, чтобы спросить направление. Эмери этому только радовалась, чувствуя себя одинокой и беззащитной на пустынных дорогах. Они все равно с подозрением относились к каждому приближавшемуся всаднику, сарацину или оруженосцу погибшего тамплиера. Или любого другого, желающего им навредить.
Эмери хватало забот не дать лорду клониться в сторону. Она устала удерживать его вес и поменялась местами с Гаем. Они погрузили кольчугу и другие вещи на свободного коня и поставили его в хвосте на поруках Эмери. И без того трудное и утомительное путешествие усугублялось ее тревогой за рыцаря, который с каждым часом все больше слабел.
День уже подходил к концу, а вокруг не было видно никаких признаков искомого места. Эмери испытала легкий приступ паники. Ей не нравились эти незнакомые места с высокими утесами и виднеющимися вдали ясенями. Если бы не вересковые холмы, она бы решила, что они забрели куда-то за пределы Англии.
Ее пробирала дрожь при мысли, что придется съехать с дороги и устроить привал в этом странном месте. Она настойчиво убеждала Гая еще раз спросить у кого-нибудь правильное направление. Впереди как раз замаячил крестьянин с груженой телегой, но, когда Гай спросил его об Эйшил-Менор, тот отрицательно покачал головой, словно никогда не слышал о подобном месте. У Эмери упало сердце. Неужели они заблудились?