По складкам местности, перелескам, незримо идет дозорная сотня Афанасия. Он, не смыкая глаз, мечется между разведгруппами, боясь прозевать опасность.
Без особых происшествий прошло восемь дней. По расчетам уже через несколько дней посольство достигнет цели.
Всем надоела дорога, но никто не торопился встретиться с монголами лицом к лицу. Руки невольно придерживали лошадей, но всему когда-либо приходит конец. На расстоянии полудневного пути от цели, отряд остановился, чтобы разделиться. Данила Савич с охраной в десяток добровольцев, утром отправиться в город «С». Остальные под командованием Звяги останутся охранять основную часть подарков. В случае гибели Савича и его группы, действовать по обстоятельствам.
Утро выдалось на загляденье. Казалось, что солнышко играет в кошки-мышки. Улыбнется теплыми лучами и спрячется за облако, а ветерок прогонит небесного странника и вновь солнышко улыбается.
— Страшно в такое утро умирать.
— С чего ты взял, что мы умрем?
— Идем прямо в логово ворога.
— Мой тебе совет: не умирай прежде, чем придет костлявая с косой.
Данила Савич прислушался к разговору своих дружинников, ехавших позади него. Чтобы поднять настроение своему сопровождению, он сказал:
— Вспомните слова отца Тихона: «Бог милостив! Он укажет путь к спасению! Молитесь Богу и он не оставит вас и чад ваших!» От себя добавлю: «Прекратите разговоры и смотрите по сторонам, чтобы монголы нас не спеленали. Приготовьте копье с белым рушником».
* * *
Фома и Терентий вошли в город «С» под видом мастеровых людей. Сзади за поясом у каждого торчал топор. Люди, уходившие в леса от войны, теперь, спасаясь от голода, возвращались к своим порушенным жилищам. Но не всем повезло найти свой дом и тем более еду. Одни умирали прямо у своих домов. Тела стаскивали в канаву, присыпали землей. Другие восстанавливали свое жизненное пространство.
Требовались сильные умелые руки, которые за кусок хлеба помогали бы рубить любые постройки. По городу стучали топоры, жизнь постепенно возвращалась на поруганную землю. Фома выбрал полусожженную избу, чтобы ее восстановить и некоторое время жить в ней.
Много раз, по одному и вдвоем, Фома и Терентий пытались пройти к шатру хана, но расположенные кругами юрты, представляли собой рубежи обороны, каждый из которых тщательно охранялся. При приближении к юртам, следовал окрик постового нукера. На них не действовал даже наряд нищего. Нищие еще больше получали тумаков за свою навязчивость в просьбах поесть. Шло время, но ни Фома, ни Терентий ничего о хане не узнали, за исключением, того, что зовут его Саин-хан. Он умен и хитер, жестокость проявляет только в крайних случаях. Необходимая информация о приближенных оставались за семью замками.