Мельников до этого слушал внимательно, но вполуха. Никакая информация не бывает лишней — учиться никогда не поздно. Он запомнил лекцию Елякова. Но тут, что называется, ушки у него встали на самой макушке.
— Крысить, это я понимаю. А больше не было ничего?
— Что ты имеешь в виду?
Мельников развернул карту и ткнул пальцем в тот самый кружок, о котором ему рассказывал Чигирь.
— Эт…
До этого Еляков имел вид профессора, беседующего с любимым аспирантом. Но тут он выдал такую заковыристую тираду, что даже чайки за окном покраснели.
— Слышали о том месте. Дьявольское место. Мистика какая-то. Как мы выяснили, туда ушла экспедиция. В тридцать шестом году. И пропала. То есть не совсем пропала. Кто-то вернулся. И сгинул уже по возвращении. Мы потом трясли многих по этому делу. Ну, что тебе сказать: вроде как там обнаружили золотую россыпь. И что-то еще.
— Что?
— Если б кто знал… Мы туда тоже своих посылали, никто обратно не пришел.
— Что, так и оставили все без последствий? Как же это?
— А потому что новая мясорубка пришла. Мы разбирались с теми, кто Ягодой поставлен. Потом пришли от Берии — с нами разбираться. Тут уж лучше было сидеть тихо, пока тебя не вызвали. Меня-то чаша сия минула. А большинство тех, кто со мной работал, сгинули. А потом война началась.
— Так что же там все-таки было? Золото?
— Золото там тоже было и есть. Но там есть еще НЕЧТО.
— Так все-таки что?
— А ты поди проверь. Многие уже ходили…
— Так куда идти? Я пойду.
— Ладно, я тебя предупреждал. Расскажу, что знаю. Эта экспедиция, тридцать шестого года, обнаружила новую золотую жилу. И, повторяю, еще что-то, совершенно непонятное. Насколько я понимаю, Берзин или кто-то из его окружения, решил эту жилу взять в личное пользование. Туда гнали зэков, из которых никто не возвращался обратно. Говорят — именно где-то там Берзин и складировал свой золотой запас.
— Где?
— Если бы я знал… Только вокруг этой россыпи, что ни свидетель — то мертвый.
Мельников молчал, задумавшись. Вроде бы ничего нового он не услышал. Но вдруг его осенила совершенно сумасшедшая мысль:
— Константин Георгиевич, а как вы думаете, сегодня есть троцкистское подполье?
Еляков задумался.
— Я думаю, есть. То есть они давно уже растеряли свои идеалы. Они просто думают — что бы сделать плохого нашей стране.
Тут резко зазвонил телефон. Звонок был междугородный.
— Ох, Серега, беспокойный ты человек. Вот чует мое сердце, это по твою душу.
Еляков отправился в прихожую и взял трубку.
— Еляков. Да. Здравия желаю. Да, Мельников у меня. Есть.
Хозяин появился в комнате.
— Я ж говорил, это тебя ищут. Иди, докладывайся своему начальству.