Видя, что мы и не собираемся вставать, Карлюга и его помощники подхватили каждого из нас и поволокли на площадку. Мы покорно висели у них на плечах, с ужасом оглядываясь на грохочущие коньки, которые волочились сзади.
У противников транспортировка спортсменов была модернизирована: всех одновременно волокли на одном канате, в который их впрягли, как бурлаков.
Наконец, нас вытащили на лёд, опёрли о барьер, дали свисток к началу встречи, и мы ринулись в атаку. Вернее, нам так показалось. На самом деле мы поползли по барьеру, выбрасывая руки вперёд и подтаскивая тела. Затем в изнеможении отдыхали перед новым ползком. Те, кто отпускали руки, соскальзывали на лёд и были обречены: встать они уже не могли никогда.
Доценту Бялику повезло: когда ему на лицо надевали маску вратаря, он решил, что ему дают наркоз, потерял сознание и больше не мучился.
Убедившись, что мы не можем передвигаться, нам выдали по костылю. Правда, опираться на них было трудно, потому что костыли были кривые и неустойчивые. Потом выяснилось, что эти костыли называются клюшками и ими надо играть. Вспомнив городки, я размахнулся и метнул клюшку. В команде противников три игрока повалились, как чурки. Их уволокли. Притащили дублирующий состав и выгрузили на лёд. А мне выдали новый костыль. Затем титаническими усилиями нас оторвали от барьера и вытолкнули на лёд.
Мы выделывали такие па, будто участвовали в показательных выступлениях по фигурному катанию. Я, например, воткнув один конёк в лёд, вторым выписывал окружности, причём, с такой быстротой, словно всю жизнь работал циркулем. Наш центральный нападающий, согнувшись пополам, расставил руки в стороны, как ласточка крылья, и скользил по льду на двух коньках и одном носу. У другого нападающего ноги так разъехались, что получился «шпагат», и зрители ему даже аплодировали.
Так прошёл первый период. В перерыве мы доползли до барьера, вцепились в него намертво и решили живыми не сдаваться.
На свисток к началу второго периода никто и не отреагировал, хотя судья звал нас, уговаривал, угрожал… Потом стал коньками подталкивать шайбу подбивать её нам под ноги, пытаясь раззадорить. Не оборачиваясь, я размахнулся клюшкой и изо всех сил ударил шайбу. Точнее, я хотел попасть по ней, но промахнулся и врезал клюшкой по судье. Он пролетел через всё поле и попал в ворота противников. А я, потеряв равновесие, упал на спину, понёсся в противоположную сторону и очутился в своих воротах, где лежал свежемороженый доцент Бялик. Но поскольку судья влетел в ворота противников вместе с шайбой, очко было засчитано нам. Болельщики взорвались аплодисментами.