– Я могу, – вызвалась Марина и сразу же начала мерить поляну шагами.
– Топор, – сказал Миха, – я не понял. Костра палить не станем. Караулить никто не будет. А случись чего? По соседним палаткам будем стрелять? Чтоб товарищи по несчастью не мучились?
– «Случись чего», это чего? – спросил Топор с кривой усмешкой.
– Ну, бандиты нападут, – смущенно сказал Миха.
– А откуда бандиты узнают, что мы здесь, если у нас костра ночью не будет? – спросил Топор.
– Ну… Случайно наткнутся.
– С тем же успехом нам на голову может метеорит свалиться. Риск есть, но маловероятно, – безапелляционно сказал Топор, сбрасывая рюкзак на землю, покрытую толстым слоем коричневой хвои.
– Мутанты? – вставил слово Хиженков.
– Какие именно мутанты? – снова уточнил Топор и принялся вытаскивать из рюкзака мешки с припасами.
– Дикие собаки, например, – сказал Миха.
– Палатку собака не порвет, прогрызть не сумеет. Свалить, как старые модели с колышками, каркасную палатку нельзя. Стреляй через окна, как в тире, – пожал плечами Топор.
– Кабаны, – сказал Хиженков. – Я видел, какие у них клыки. Не всякий нож такого размера бывает.
– Кабаны не хищники, нападать на палатку просто так не станут, – сказал Топор.
– Болотный медведь, – снова сказал Хиженков, вспомнив недавний ужас, испытанный всеми на болоте.
– А ты в курсе, что это вовсе не медведь? А ты знаешь, что он не отходит от большой воды дальше, чем на километр? И терпеть не может лазить вверх по холмам? Что еще?
– Крысы, – осторожно сказал Костя, которому доводилось слышать жуткие истории про мутировавших грызунов, пожирающих все на своем пути.
– И что против крыс сможет сделать дежурный? – спросил Топор. – А в палаточной ткани, как мне сказал Кудыкин, у нас вшиты кевларовые нити. Кто в палатках точно не страшен, так это крысы.
– Зачем этот дурацкий разговор? – спросила Марина с другого конца поляны. – Вам сталкер говорит, что надо сделать для правильной ночевки. Он что, вас еще и убеждать при этом должен?
Топор с легкой улыбкой посмотрел на Марину, но ничего не сказал.
Когда первые сумерки только тронули серое небо, меж огромных, как столбы, подпирающие небесную твердь, сосен уже стояли три палатки, а костер, на котором был приготовлен нехитрый ужин, давно потушен.
Ощущая, как по уставшему телу разливается расслабляющая тяжесть после ужина, Костя вдруг ощутил совершенно необъяснимое умиротворение. Зона перестала казаться ему чем-то страшным и непознанным. За прошедший день они с Топором и Михой неоднократно решали все возникавшие задачи, и это означало, что через день, максимум – два, они все равно выйдут к Периметру и вызовут подмогу осажденному бронепоезду.