Множественные аномалии, так красиво искрящиеся и бьющие хлопьями снега издалека, больно обжигали ладонь, или же сковывали нестерпимым холодом. Комья спрессованной земли летели в лицо, когда очередная ловушка разряжалась.
Тихий писк, прорезавшийся будто сквозь вату, заставил солдата остановиться. Что-то было не так. Внутри появилось какое-то давящее, ранее незнакомое ощущение. Казалось, все естество солдата кричало: «Берегись! Кругом опасность!» Уставшие глаза зафиксировали вспышку пламени чуть правее; разрядившаяся гравитационная аномалия выбросила комок земли, который разбился прямо у ног Ерохина. Но отнюдь не аномалии стали причиной внезапной тревоги.
Между тем писк нарастал, становясь все громче. Спустя пару секунд раздался оглушительный хлопок, и сразу же на барабанные перепонки Ерохина обрушилась какофония звуков. Это было так внезапно, что солдат вскрикнул и схватился за уши, еле сдержавшись, чтобы не упасть на колени. Ушибленное плечо от резкого движения отозвалось тупой болью.
А на фоне всего этого безумия ясно слышались частые одиночные выстрелы.
Борясь с накатившим приступом головной боли, солдат медленно обернулся. Затуманенному взгляду открылась страшная картина: за границей Аномальной Полянки, вокруг вагончика, к которому, держа автоматы на изготовку, прижались Васильев и Егорка, кружили примерно полтора десятка псов. Управлял ими матерый псевдоволк, хорошо видимый в доброй сотне метров от места схватки. То и дело со стороны бандитов слышался звук выстрела, и одна из мутсобак падала замертво. Остальные псы, громко лая, отступали, но не оставляли попыток подобраться поближе к людям.
На то, чтобы определить приоритеты и составить дальнейший план действий, солдату потребовалась пара секунд, после чего он, выставив руку вперед, побрел в обход Аномальной Полянки. Его интересовал только вожак, находящийся у подножья холма и контролирующий действия своей стаи. Васильев и Егорка вожака не видели и поэтому вынуждены были стрелять по беснующимся мутапсам. А попасть в стремительную вертлявую спину, которая и доли секунды не стоит на месте, но двигается при этом хаотично и непредсказуемо, очень трудно.
Спрятавшиеся за аномалиями в первом секторе и почти недосягаемые для мутсобак, Версоцкий и наемник с недоумением смотрели на размытый контур товарища, наверняка думая, видимо, что тот тронулся умом. Но никто из них не сказал ни слова, когда Ерохин прошел мимо.
Спустя несколько минут Ерохин, миновав границу Аномальной Полянки, вышел к подлеску. Ловушек здесь не было вообще, по крайней мере солдат их не видел. Зато чувствовал, что силы на исходе и надолго его не хватит. Однако идти стало все же проще, и Ерохин позволил себе ускориться. Пробежав примерно пятьдесят метров, он свернул вправо, по пути схватив лежащий в куче прелой листвы ржавый железный прут. Увесистый кусок арматурины не мог заменить автомат, но это было лучше, чем ничего.