Вчера начальник политотдела дивизии Бушуев вручал партийные документы летчикам 171-го авиаполка. Получал членский билет ВКП(б) и комэск Иван Вишняков. Этот высоченный атлет от смущения залился румянцем, как малое дитя, но нашел слова, разволновавшие всех. Они о главном: о своем долге и чести коммуниста. Сегодня в первом же вылете Иван Алексеевич доказал, что слова его не расходятся с делом.
Над Грачевкой вместе с Шевцовым они сразу разгадали замысел немецких истребителей: в верхних ярусах драться с нашими, в нижнем — бить штурмовиков. Вишняков взял верхних, Шевцов — нижних, заставив их вести бой на встречных курсах. Здесь отлично показал себя ведомый штурмана полка летчик Борисов — дрался отчаянно. Удачный вылет. Главное, сберегли штурмовиков, довели в целости и сохранности на свой аэродром. Оттуда взлетели с новой группой.
…Совсем близко, почти рядом, аэродром 431-го полка. Полк выполняет такую же задачу — сопровождает на поле боя штурмовиков. Суравешкин докладывает по радио о яростном сопротивлении фашистских истребителей — они любой ценой пытаются пробиться к „илам“.
Силен летчик Алексей Семенович Суравешкин. Везение у него от умения. Такая пара, как он с молодым истребителем Муратом Оздоевым, стоит четверых. Для них вертикальный маневр — родная стихия. В первом же вылете они отбили атаки четверых гитлеровцев и сами стремительно атаковали. Пара выиграла этот бой, увеличив свой счет на три сбитых вражеских истребителя. На обратном пути в районе Мценска произошел еще один бой — теперь с двумя „фокке-вульфами“. Им, конечно, не удалось добраться до „илов“.
Другая пара младшего лейтенанта Кулика и сержанта Тихонова поработала на славу: защищала „илов“ от „мессершмиттов“ и подавляла огонь немецких зенитных батарей. Командир наступающего корпуса объявил этим истребителям благодарность от пехоты. Рвались в бой и прикомандированные к полку стажеры. Поэт Яков Хелемский назвал имя одного из них в песне о летчике Судакове, созданной под впечатлением утреннего боя, в котором группа Судакова дралась бесподобно, по образцам лучших советских асов. Лишь после повреждения самолета (осколки снарядов попали в хвостовое оперение, пробили фюзеляж) Судаков взял курс на свой аэродром. К тому же закончился боезапас, а стрелка бензиномера стала приближаться к нулю.
Нужно было видеть лицо техника Петрунько после осмотра самолета, с грехом пополам посаженного Судаковым. Сколько часов не доспал первоклассный мастер, чтобы вместе с помощниками вылечить машину, сделать ее боеспособной…»
* * *