А может, это те самые менты, которых испугался Фёдоров? Но тогда они следили именно за ним! Но откуда узнали? И почему вдруг так поспешно уехали?
Пройдя в сторону площади, он нашел решетку водостока и незаметно бросил туда ключи, один за другим. Потом понюхал лоснящиеся пальцы. Резкий запах клубники по-прежнему бил в ноздри.
* * *
– Б-дь, кажется, сегодня мы перестарались…
Слон сидел за столом и медленно перетягивал лейкопластырем обожженные и ободранные пальцы, еще дрожащие от непрестанной стрельбы. В голове тоже все звенело, дрожало, беспорядочно метались маленькие блестящие чертики, похожие на летящие гильзы. Откуда-то из самой потаенной глубины сознания, не подчиняясь усилиям воли, выплывала «Сказка о рыбаке и рыбке».
«В третий раз закинул он невод…» – строчки назойливо и неуправляемо наплывали на прокручивающиеся в мозгу сцены кровавого побоища, как титры на экране недублированного фильма.
– Что за дела! – осуждающе глянул Монгол. – Работу сделали, на надежной хате спрятались, жратва есть, бухло есть, щас Филат дури привезет. Чего ты залупаешься?
– А ребята тоже довольны? – спросил Слон и махнул рукой перед глазами, отгоняя то ли видения, то ли титры. Но ни то, ни другое не отгонялось. – Куда их Филат отвез?
– Игнатика можно было только на погост. А Серафим с Новиковым… К врачу, наверное. Если они живые.
– Так вроде шевелились…
– Вроде… Ты-то чего перевязываешься?
– За ствол схватился… А на нем яишню можно жарить. И ободрался затвором да магазинной защелкой…
– Ничо, пройдет, – философски заметил Монгол. – На живом теле все заживает.
– На живом – да… Только как бы Филат их не добил, – зажмурившись, сказал Слон. – К врачу стремно соваться…
«В третий раз закинул он невод…» Недублированное кино продолжалось. Слон уже давно страдал от таких приступов, но голове своей помочь ничем не мог. «Закон шлягера: привяжется – не отстанет», – объяснял он себе в интервалах между видениями. Эти накаты напоминали икоту, с которой невозможно совладать. Ее можно было только перетерпеть. Вот Слон и терпел.
– Ты чего, Слоняра, отключился? – всполошился Монгол.
– Нет, – выдавил из себя Слон. – Стихи читаю…
– Какие стихи?!
– Пушкина. Знаешь, как звали Пушкина?
– Гля, у тебя и правда крыша едет! Ничего, потерпи, Филат привезет таблетки…
– Старый я мудак, – негромко произнес Слон. – Связался с говном. Афганской контузии мне мало…
– Ничего, братан, обойдется! – Монгол ободряюще похлопал его по плечу.
Филат позвонил к вечеру.
– Прийти не могу, весь город на ушах стоит, – отрывисто сообщил он. – Метут всех подряд, на улицу выходить стрёмно. Так что сидите тихо, не высовывайтесь. Ясно?