— Это звучит не слишком ужасно?
— Нет, но там есть что-то еще, я уверена. Например, была ли Анна замужем прежде?
— Ничего необычного. Я никогда не задумывался над этим.
— Понятно, тебе трудно уделить этому даже пару минут.
— Нет. Это не так. — Я медленно перевел дух.
— Мужчины! Хоть сейчас подумай об этом. Ей тридцать три, так что это действительно возможно. Было бы странно, если бы их не было. Может быть, у нее есть дети. На сегодняшний день ты ничего не знаешь. Вспомни Беатрис, ее дети остались с отцом в Италии.
— Я уверен, детей нет — Во мне заговорил врач.
— Что? Ты ничего не знаешь о ней, но уверен, что она не имеет детей!
— Ну ладно, это просто смелая догадка. Пойдем, давай выпьем по стаканчику на ночь.
Как только мы добрались до нашей комнаты, она обвила меня руками.
— Извини. Я не могу позволить Анне испортить этот вечер любви. Я сказала тебе, как впечатляюще ты выглядел сегодня вечером? — Она поцеловала меня — Люблю тебя, — прошептала. — Дорогой, иди ко мне. Дай взглянуть в твои глаза, в них есть нечто — я так люблю это.
Мы легли в постель. Мужчина, чьи глаза около тридцати лет могли вводить в заблуждение жену, и она, не потерявшая за эти годы способность обманываться. Наша опытность дарила нам наслаждение, как старая песня прежних лет. Но даже когда я обессилел в том последнем содрогании, где есть все и ничего, для Ингрид это стало последним поражением в той войне, которую она не вела. И это была победа Анны, ей не пришлось даже сразиться.
«Я не могу и не хочу этого снова!» — успел подумать, когда Ингрид обессиленно погрузилась в сон на моих руках. —
— Привет, папа. — На линии был Мартин.
— Мартин. Спасибо тебе за вчерашний вечер. Еще раз поздравляю.
— О, не стоит. Вы были так кротки. Работы много? Я знаю, что ты возглавляешь один из тех комитетов — делаю вывод, он закрывается на определенный срок.
— Откуда ты знаешь?
Послышался смех.
— Я не могу открыть мои источники.
— Мне кажется, я вынужден стать более осторожным теперь. Отныне даже улыбки вне обсуждений.
— Абсолютно. Сначала я журналист, и только потом сын! — Он снова засмеялся — Да, все ваши секреты я сделал газетной сенсацией. Это был неплохой шанс.
— А! Я предупрежден! — Я наконец вник в суть дела.
— Па, я хочу тебя расспросить о моем трастовом фонде.
— Слушаю.
— Могу я поговорить об этом с Чарлзом Лондоном? И с Давидом, ведь он второй попечитель, да? — Мартин имел в виду двоюродного брата Ингрид.
— Конечно. Но позволь спросить, для чего тебе это?
Последовала долгая пауза.
— Я… о, не знаю. Некие планы, понимаешь? Пришло время заняться финансовыми делами. Пора. Ты так не думаешь?