— Погодите, — Геб подошел к лежащему рядом булыжнику и легко его поднял. В его руках до сих пор кипел тот самый жар и он чувствовал что может спокойно жонглировать парочкой таких камней.
— Нафига тебе этот валун? — спросил Гэвз.
— Увидишь, — прокряхтел Герберт, все же было тяжеловато.
Парнишка подошел к одному из лежащих, тот сейчас хныкал одним глазом, второй либо выплыл, либо заплыл, в этом месиве хрен разберешь. Раздвинув ноги лежащему, Герберт занес камень над головой. Глаза парня широко открылся и тот прохрипел.
— Стой!
И в ту же секунду камень опустился подростку прямо на... в общем, когда-то там были яйца. На мгновение Герберт оглох от адского вопля, медленно переходящего в писк. Сплюнув, Ланс развернулся и пошел к друзьям. Те отнеслись к этому абсолютно спокойно. Ребята, поддерживая друг друга, отправились в приют, где их ждала неизменная взбучка от смотрительницы, которой не понравиться что те пришли в ссадинах и кровоподтеках.
— И на кой? — спросила Рози, когда они миновали улицу и уже зашли в квартал.
Вдалеке виднелось здание. Четырехэтажное, с облетевшей краской, пропахшее детским слезами и пустыми надеждами. Здание, в котором Геб прожил всю свою сознательную жизнь, и которую всю эту жизнь ненавидел. Ненавидел жестокость царившую там, бессмысленную и неоправданную. Ненавидел приезжающих раз в месяц взрослых парочек, которые выискивали себе потенциальных жертв. Да-да, именно жертв. Уж не думаете ли вы, что в Скэри-скевр может заехать любящая семья, желающая найти себе кого-нибудь на усыновление или удочерение? Нет, разные психи, маньяки, сектанты или нуждающиеся в дешевой рабочей силе, вот кто приходил в «св. Фердинанд». Всего за сто фунтов, они могли себе выбрать любого ребенка и увести его не оформляя ни каких бумаг. Геб, однажды найдя в мусоре старые архивы приюта, обнаружил в строке с именем одного такого купленного — «скончался от малярии», а день был поставлен как раз тот, в который забрали мальчика. Какое-то время парнишка жутко боялся что его заберут, ведь он, посмотрим правде в глаза — чертовски красив. И какие-нибудь извращенцы уж точно им заинтересовались бы. Но здесь крылась очередная странность, когда бы не приходили эти «любящие родители», то ни они, ни персонал, да вообще никто, не замечал четверку друзей, закрывавшихся в комнате.
— Он обещал с тобой «поразвлечься», — скривился Герберт.
Ребята вздохнули. Эта тема была для мальчика необычайно острой — не забывайте про «вариант номер два», наиболее вероятный из вариантов рождения ребенка и поймете почему для него это так болезненно.