. Сегодня слово “культурген” упоминается во Всемирной паутине 20 раз, в сравнении с 5042 упоминаниями мема. Более того, в 17 из этих 20 случаев также упоминается источник этого слова, что не соответствует критерию Оксфордского словаря. Наверное, не слишком странно представить себе дарвинистскую борьбу между этими двумя мемами (или культургенами), и не будет полной глупостью задаться вопросом, почему один из них оказался настолько более успешным. Наверное, это связано с тем, что “мем” — односложное слово, похожее на “ген”, и поэтому поддается превращению в квазигенетические производные термины. Мемофонд (тете pool) [352] , мемотип (memotype) [58], меметик (memeticist) [163], мемоид (memeoid или memoid) [28], ретромем (retromeme) [14], популяционная меметика (population memetics) [41], меметический комплекс (meme complex)[494], меметическая инженерия (memetic engineering)[302] и метамем (metameme)[71] — все перечислены в онлайновом “Меметическом лексиконе” (числа в квадратных скобках соответствуют числу упоминаний каждого из этих терминов во Всемирной паутине в день, когда я проводил проверку). Эквиваленты, основанные на культургене, были бы не столь изящны. Или же успех мема по сравнению с культургеном мог поначалу быть связан лишь с недарвиновской случайностью — дрейфом мемов (memetic drift)[85], за которым последовал эффект положительной обратной связи: “Всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет” (Евангелие от Матфея 25:29).
Я упомянул два излюбленных возражения против идеи мема: у мемов недостаточная точность копирования, и никто на самом деле не знает, что такое мем в физическом плане. Третье — это непростой вопрос о том, какого размера должна быть единица, чтобы заслуживать названия “мем”. Образует ли вся римско-католическая церковь один мем, или это слово стоит использовать применительно к одной из составляющих ее единиц, таких как идея ладана (или причастия)? Или для чего-то среднего? Ответ следует искать в концепции меметических комплексов (мемплексов).
Мемы, подобно генам, проходят отбор на фоне других мемов в мемофонде. Результатом этого отбора оказывается то, что группы взаимно совместимых мемов — коадаптивные меметические комплексы, или мемплексы, — сосуществуют в мозгу отдельного человека. Это связано не с тем, что отбор благоприятствовал им как группе, но с тем, что отбор склонен благоприятствовать каждому члену этой группы, когда в его среде преобладают другие ее члены. В точности то же может быть показано для генетического отбора. Каждый ген в генофонде составляет часть среды, играющей роль фона для естественного отбора других генов, и неудивительно, что естественный отбор благоприятствует генам, которые “сотрудничают”, конструируя высокоинтегрированные механизмы, которые мы называем организмами. По аналогии с коадаптивными генетическими комплексами, мемы, отбор которых проходит на фоне друг друга, “сотрудничают”, образуя мемплексы взаимной поддержки, поддерживая друг друга в пределах мемплекса, но проявляя враждебность по отношению к мемплексам-соперникам. Религии могут служить, вероятно, самыми убедительными примерами мемплексов, но это ни в коем случае не единственные примеры.