Львов примолк, и Буриханову, которого рассказ явно заинтересовал, пришлось его поторопить:
– И что, съездил?
– Для этого мне надо было до него добраться, – усмехнулся Львов. – А этого мне как раз и не дали сделать. Не знаю, как там было – беспамятствовал, но когда пришёл в себя, вижу: сидит мой лжеагент, где сидел. И я сижу в таком же кресле напротив, руки к подлокотникам верёвками привязаны, рот полотенцем замотан…
Львов вновь замолк, а Буриханов наморщил лоб, что-то там себе соображая.
– Погоди, погоди… – начал он. – Эта женщина в комнате… Это была Ольга? – Львов кивнул. – Так это она тебя… – Буриханов не закончил и рассмеялся.
– Так что я такой же Ведьмин крестник, как и ты, – подытожил Львов. – На удивлённый взгляд Буриханова, пояснил: – Ведьма – подпольная кличка Ольги. Она известная террористка, теперь, конечно, в прошлом, очень опытный боец.
Асламбек взглянул на Петра с подозрением.
– И тогда кто-то из той троицы – кто сидел тогда в кресле, изображая твоего агента? – тебя завербовал. Так?
– Не мели чушь! – вполне убедительно рассердился Львов. – Не суди о том, в чём ничего не смыслишь. В кресле был Михаил. В тот день мы затеяли с ним оперативную игру, что-то наподобие встречного боя. У меня были виды на него, у него – на меня.
– И он, в конечном итоге, победил, – констатировал Асламбек.
Львов вздохнул.
– В общем, да. Февральские события 1917 года были ему в помощь. Но я не сразу согласился на сотрудничество. Только после ареста Государя, поставив условие: моя лояльность в обмен на помощь в освобождении царской семьи. И ты знаешь, они сдержали слово!
Буриханов кивнул.
– Знаю. Ты мне об этом третьего дня сказал. Иначе бы я здесь не оказался, и сегодняшний разговор не состоялся.
– Ты ведь не станешь отрицать, что они оказались честными людьми и хорошими организаторами? – спросил Львов.
– Не стану, – согласился Асламбек. – Жаль только, что они не смогли предусмотреть мину в фарватере.
– Такого никто не мог предвидеть, – вздохнул Львов. – Но они ведь вычислили виновника гибели царской семьи и выдали нам его имя.
– И я перерезал мерзавцу горло, – оскалил зубы в мстительной улыбке Буриханов. – Тем самым ножом перерезал, который вручил сегодня Ольге в качестве подношения, хотя, если честно, это её законный трофей.
МИХАИЛ
Ёрш не был первым, кто настоятельно советовал привлечь к работе в «Главтурке» Куропаткина.
– И ты туда же! – раздражённо произнёс я, когда услышал от него порядком поднадоевшую фамилию. – А ничего, что он в бытность главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами в Русско-Японской войне, эту самую войну просрал?