Я подошла к нему, держа в руке стакан, теперь налитый только до половины. Пилот следовал за мной, все еще проявляя признаки волнения.
– Что случилось? – спросил мистер Рочестер.
– Куш, Пилот! – повторила я.
Его рука, державшая стакан, замерла на полпути: казалось, он прислушивался; затем он выпил воду и поставил стакан на стол.
– Ведь это вы, Мери? Да?
– Мери на кухне, – ответила я.
Он быстро протянул ко мне руку, но, не видя меня, не смог меня коснуться.
– Кто это? Кто это? – повторял он, стараясь рассмотреть что-то своими незрячими глазами, – напрасная, безнадежная попытка! – Отвечайте! Говорите! – приказал он громко и властно.
– Не хотите ли еще воды, сэр? Я пролила половину, – сказала я.
– Кто это? Что это? Кто это говорит?
– Пилот узнал меня, Джон и Мери знают, что я здесь. Я приехала только сегодня вечером, – отвечала я.
– Великий Боже! Какой обман чувств! Какое сладостное безумие овладело мной!
– Никакого обмана чувств, никакого безумия. Ваш ясный ум, сэр, не допустит самообмана, а ваше здоровье – безумия.
– Но где же та, кто говорит? Может быть, это только голос? О! Я не могу вас видеть, но я должен к вам прикоснуться, иначе мое сердце остановится и голова разорвется на части. Что бы и кто бы вы ни были, дайте мне коснуться вас – не то я умру!
Я схватила его блуждающую руку и сжала ее обеими руками.
– Это ее пальчики! – воскликнул он. – Ее маленькие, нежные пальчики! Значит, и она сама здесь!
Его мускулистая рука вырвалась из моих рук; он схватил меня за плечо, за шею, за талию; он обнял меня и прижал к себе.
– Это Джейн? Кто это? Ее фигура, ее рост…
– И ее голос, – прибавила я. – Она здесь вся; и ее сердце тоже с вами. Благослови вас Бог, мистер Рочестер. Я счастлива, что опять возле вас.
– Джейн Эйр!.. Джейн Эйр!!! – повторял он.
– Да, мой дорогой хозяин, я Джейн Эйр. Я разыскала вас, я вернулась к вам.
– На самом деле? Цела и невредима? Живая Джейн?
– Вы же касаетесь меня, сэр, вы держите меня довольно крепко, и я не холодная, как покойница, и не расплываюсь в воздухе, как привидение, не правда ли?
– Моя любимая со мной! Живая! Это, конечно, ее тело, ее черты! Но такое блаженство невозможно после всех моих несчастий! Это сон; не раз мне снилось ночью, что я прижимаю ее к своему сердцу, как сейчас; будто я целую ее, вот так, – и я чувствовал, что она любит меня, верил, что она меня не покинет.
– И я никогда вас не покину, сэр.
– «Никогда не покину», – говорит видение? Но я каждый раз просыпался и понимал, что это обман и насмешка; я был один и всеми покинут; моя жизнь мрачна, одинока и безнадежна; душа томилась жаждой и не могла ее утолить; сердце изголодалось и не могло насытиться. Милое, нежное видение, прильнувшее ко мне сейчас, ты так же улетишь, как улетели твои сестры; но поцелуй меня перед тем, как улететь, обними меня, Джейн!