— Меня не увидят до тех пор, пока вы меня не оденете, месье! — произнесла она голосом драматической актрисы.
На губах Чарлза Ворта появилась улыбка, означавшая, что он полностью разделяет ее точку зрения.
— Чего хотят эти юные леди? — поинтересовался он.
— Моей падчерице нужны два платья, — холодно молвила леди Валмер. — Пенелопа, подойди и поздоровайся с величайшим художником, какого ты вряд ли когда-нибудь встретишь еще.
Пенелопа смиренно поднялась со своего места и сделала реверанс.
Месье Ворт, снисходительно улыбнувшись, склонил в ответ голову.
Затем он перевел взгляд на Одетту.
— А другая юная леди?
— Она просто компаньонка моей падчерицы, — равнодушно сказала леди Валмер. — В Париж она приехала специально для того, чтобы выполнять обязанности горничной. Можно не беспокоиться на ее счет.
Чарлз Ворт ничего не ответил.
Он задержал взгляд на Одетте, словно был вовсе не против, как ей показалось, придумать фасон платья и для нее.
Но она тотчас же решила, что у нее опять разыгралось воображение.
Ведь она со всех сторон только и слышала, что Ворта интересует создание самой лучшей одежды для самых лучших людей — богатых и знатных.
И цена этой одежды была соответствующей.
На обратном пути в посольство, слушая не умолкавшую ни на минуту леди Валмер, возбужденную перспективой приобретения новых нарядов, Одетта почувствовала маленькие уколы зависти.
Ах, если б у нее было хоть одно модное платье, тогда бы она чувствовала себя совсем по-другому, не то что в своей допотопной одежде.
Потом ей стало совестно, что она так несправедлива к судьбе, приведшей ее в Париж, когда она меньше всего этого ожидала.
В конце концов, кому какое дело до ее внешнего вида?
Приехав в посольство, они сразу поднялись наверх и увидели Эмелин.
Она стояла перед дверью спальни своей хозяйки в ожидании ее светлости.
— Эмелин, Эмелин, — воскликнула леди Валмер, — ты в жизни не видела ничего более очаровательного, более прелестного, чем платья, которые шьет для меня месье Ворт! Нам понадобится по крайней мере еще одна дюжина сундуков для их доставки в Лондон.
Взгляд Эмелин говорил, что большого удовольствия она от подобного известия не испытывает, однако сказать что-либо по этому поводу она не могла, так как леди Валмер продолжала:
— Я выброшу все, что у меня есть, ничего не оставлю и начну сначала. О, это такое чувство, будто рождаешься заново!
Одетта еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, это было бы крайне бестактно с ее стороны.
Она поспешила вслед за Пенелопой, которая направлялась к своей комнате.
— До чего надоела вся эта суматоха с одеждой! — фыркнула она, когда Одетта подошла ближе. — Кому какое дело, во что я одета, когда гуляю с Саймоном в лесу или помогаю ему на псарне.