— «Белого кролика» залабайте! — после чего его опять вышвыривали на улицу.
Совсем немного погодя Док столкнулся с Нефрит и якобы пропавшей Бэмби — те тусовались перед лавкой с мороженым чуть выше по улице, на ускоренной перемотке мололи языками, размахивали гигантскими рожками, рискованно нагруженными разноцветными вкусами натурального мороженого.
— Ого, Док! — крикнула Нефрит, предостерегающе чуть нахмурившись, — что ты тут делаешь?
— Ага, — протянула Бэмби, — мы прикидывали, ты скорей по Хербу Алперту и «Тихуанской Меди».
Док приложил к уху ладонь, повернувшись им к клубу.
— Мне показалось, там кто-то играет «Этот парень в тебя влюблён», вот и прискакал. Нет? Что я вообще здесь делаю? Как вы, девушки, сегодня — всё тип-топ?
— Бэмби нам срастила проходки на «Кабздоха», — сказала Нефрит.
— У нас двойная свиданка, — сказала Бэмби. — Пора старушке Лотосу разжиться тут себе чёткой парой, и ею сегодня будет Блескучий Мак Макчокли, малышка.
К обочине подкатил белоснежный «роллз», ведомый шофёром, изнутри раздался голос:
— Ладно, девочки, стоим, где стоим.
— Ох, блядь, — произнесла Бэмби, — опять, Нефрит, твой шмаровоз.
— Мой шмаровоз, это с каких же пор?
— Ты ж не забыла подписать то письмо о намерениях, правда?
— Ты в смысле — ту кучу бумажек в ванной? не-a, я ими подтиралась, они уже давно кончились, а что — это важно?
— Так, хватит ебать мне мозги, в машину обе, нам о делах поговорить надо.
— Джейсон, я в эту машину не сяду, там воняет, как на фабрике пачули, — ответила Бэмби.
— Ага, лучше на тротуар выйди — встань на ноги, будь мужчиной, — фыркнула Нефрит.
— Ну, я, наверное, побежал, — просиял Док.
— Побудь ещё чуть-чуть, Барни, — сказала Бэмби, — полюбуйся представлением, ты тут в развлекательной столице мира.
Как впоследствии рассказывала Нефрит, этот зуктер — Джейсон Вельвита — наверняка по молодости мог бы получше прислушаться к советам, кем быть. От каждой женщины, которую он пытался третировать, он схлопатывал по зубам. Некоторые — обычно не те, кого он держал на цепочке, — иногда, правда, деньги ему давали, потому что жалели его, но не столько, сколько, по его мнению, были ему должны.
Неохотно в клубах пачули Джейсон шагнул на тротуар. Костюм на нём был таким белым, что «роллз» рядом показался замызганным.
— Вы мне в автомобиле нужны, девочки, — сказал он, — ну?
— Чтоб нас с тобой вместе увидели? И думать забудь, — сказала Нефрит.
— Нам не по карману терять столько авторитета, — добавила Бэмби.
— А то не только его потеряете.
— Мы тебя любим, малыша, — сказала Бэмби, — но ты ходячая шуточка. По всему Стрипу, по Голливудскому бульвару — эгей, шуточки про Джейсона пишут помадой на стенках туалетов аж в Западной, блядь, Ковине, чувак.