— Сказали, вот так, — учтиво помахивая ей полупачкой «Холодка», от коего она отказалась. — И сколько их было?
— Ой, простите. Зоретта и Борис. Они сказали…
— Ого себе. — Зоретта и Борис. — Давно это было?
— Где-то с неделю.
— А вы… случаем не знаете, где они сейчас.
Она покачала головой, Доку показалось — печально.
— Никто не знает.
— Но вы с ними разговаривали.
— По телефону. Они думали, их кто-то подслушивает, поэтому быстро повесили трубку.
— А звонок был местный по звуку? Знаете, иногда…
— Похоже, с дороги звонили, второстепенной, параллельно какой-то федеральной автостраде.
— И вы это всё услышали?
Она пожала плечами.
— Так у них голоса сочетались. — Должно быть, Док на неё странно посмотрел. — Не «голосом» голоса. А как партии в музыкальной пьесе.
— Серенада для фуры «питербилт» и микроавтобуса «фольксваген», — догадался Док.
— Вообще-то — для «кенуорта» и фургона «эконолайн», плюс уличный полусферик, «харли» и разнообразные драндулеты. — Такая чувствительность слуха, продолжала с объяснением она, оказывалась ей полезна и на работе — она преподаёт теорию музыки в УКЛА, — а также когда левачит специалистом по деревянным духовым на халтурках с ансамблями старинной музыки. — Что угодно — от бас-поммера с параллельными квинтами до шалмея-сопранино, и я ваша.
У Дока встал, а из носа потекло. Куда, фу! — старая вошь снова его отыскала. Триллиум же, напротив, погрузилась в причудливое молчание, которое, будь Док в здравом уме, он истолковал бы как тоску по-кому-то-другому. Он нашёл линованный лист из большого жёлтого блокнота с длинным карандашным списком мусорной еды, которую надо купить, и заправил в пишущую машинку, лишь бы чем-нибудь заняться.
— Так и… как Борис и Зоретта думали, я вам помогу?
— У меня кое-кто знакомый исчез, и мне нужно… хотелось бы выяснить, что с ним случилось.
Док напечатал «повезло парню».
— Можно начать с имени и последнего известного адреса.
— Зовут его Шайб…
— Шайб. — А-га.
— Шайб Бобертон… последний адрес был в Западном Голливуде, я только насчёт улицы не уверена.
И вот два или три возможных сценария одновременно явились Доку — неким гиперпространственным узором на голой кабинетной стене, чьим участком он часто пользовался для подобных упражнений. Эта Триллиум могла сама оказаться какой-то наёмной болонью и выслеживать Шайба по поручению тех, кто его до того напугал, что вынудил слинять из города. Разумеется, Шайб запросто мог оказаться любителем древней музыки и торговать на чёрном рынке крадеными шалмеями-сопранино. Либо же, что раздражало гораздо больше, Триллиум могла глубоко состоять