— Ты меня, блядь, подставил, Йети, что такое, у тебя кишка тонка самому это сделать?
— Ну извини. Я и так в говне по шею лично с капитаном, а тебя видел в тире.
— А это там у тебя то, что я думаю, это и есть?
Краткий такт — словно слипшийся ком снега высоко на горном склоне дожидался разрешения сойти лавиной. Йети пожал плечами.
— Ну… это только один. Есть ещё. На улики хватит.
— А-га, а тот, что ты сейчас берёшь, на улице стоит больше, чем легавые, по-твоему, умеют сосчитать. Йети, Йети, я видел это кино, чувак, и, насколько мне помнится, тот персонаж плохо кончает.
— У меня обязательства.
Ворота были открыты. Йети перенёс пакет к «импале» 65-го года, запаркованной на въезде в гараж, отщёлкнул багажник и сунул пакет внутрь.
— Чувак, ты тут у «Золотого Клыка» тыришь. Компания до ебанатизма зловещая, если припоминаешь, они как-то вечером в Бел-Эйре замочили одного из своих членов совета?
— Это, разумеется, если верить твоей собственной бредовой системе. Мы же в Отделе в настоящее время больше сосредоточены на списке Разъярённых Мужей, надо признать, значительной длины. Тебя подвезти?
— Не-е, знаешь чего, ну его нахуй… вообще-то ну тебя нахуй, я и пешком пройдусь. — Он развернулся и пошёл.
— Ууу, — выдал Йети. — Чувствительный.
Док не останавливался. Солнце только что закатилось, над краем света угасало зловещее зарево. По ходу, он начал подмечать в этом отрезке оштукатуренных бунгало и пляжных хижин нечто всё более знакомое, и немного погодя вспомнил, что это Гаммо-Маркс-Магистраль, где, согласно досье, которое ему дала посмотреть Пенни, у Адриана имелся дом, где подстрелили напарника Йети. Главная артерия для импульсивных и уже брошенных, шла в гору, что бы там кому ни рассказывал их учитель геометрии, в обе стороны. Кто знал, сколько раз бывал тут Йети после смерти напарника? И в до чего беспомощном градусе страсти?
Док подавил в себе порыв обернуться. Пусть Йети обстряпывает свои делишки. До автобусной остановки тут должно быть не больше пары миль, а Доку нужно размяться. Он слышал шелест ветра в кронах пальм и мерный бит прибоя. Время от времени мимо проносилась машина — ещё по каким-то неблагодарным своим делам, иногда со включённым радио, иногда бибикая Доку за то, что пешеход. Вскоре он засёк разукрашенный сёрферский коттедж через дорогу, перед ним стоял катафалк «кадиллак» 59-го года — стёкла зачернённые, хром, насколько Док сумел разглядеть, непреклонно отреставрирован до подлинности, а там, где раньше катали жмуров, лежала пара длинных досок. Он подошёл посмотреть.