Нам — особенно тем, кто жил в России во второй половине XX века, — эта книга должна быть особенно близка и понятна. Мы были свидетелями похожих процессов, и нам тоже казалось, что вот-вот перед нами распахнутся даль и ширь, горизонты отступят… Будущее сверкало так ярко, что впору было не снимать тёмные очки. Во «Внутреннем пороке» Томас Пинчон возвращает нас к этой мечте — и показывает, как она подавлялась снаружи и разъедалась изнутри. И да не смутят нас Лемурия, «переналадка мозгов» и инфернальные непотопляемые яхты. Знаете же, как говорят? Если вы помните 60-е, значит, вы в них не жили.
Максим Немцов, переводчик этой книги
Она пришла по переулку и поднялась к чёрному ходу, как, бывало, делала всегда. Док не видел её год с лишним. Никто её не видел. Раньше обычно ходила в сандалиях, трусиках от ситцевого бикини в цветочек, линялой футболке «Сельского Джо и Рыбы». Сегодня же вечером экипировалась, как на плоскости носят, таких коротких волос у неё он не помнил — в общем, некогда она клялась, что ни за что не будет так выглядеть.
— Шаста, это ты?
— Думает, у него галлюцинация.
— Наверно, просто новая упаковка.
Они стояли в свете уличного фонаря за кухонным окном, на которое никогда не было особого смысла вешать занавески, и слушали топот прибоя от подножья. Бывали ночи с нужным ветром, когда прибой слышно по всему городку.
— Док, помочь надо.
— У меня теперь контора, знаешь? как настоящий рабочий день, то и сё.
— Я видела в телефонной книге, чуть не зашла. А потом решила — всем лучше, если будет смотреться как тайное свидание.
Ладно, сегодня у нас никакой романтики. Облом. Но деньжат всё равно может принести.
— Кто-то глаз не сводит?
— Час по улицам на поверхности шлялась, чтобы прилично выглядело.
— Пива не? — Он сходил к холодильнику, из ящика, который держал внутри, вынул две банки, одну протянул Шасте.
— В общем, есть один парень, — говорила та.
Ну а как иначе, только чего тут кипятиться?
Если б ему каждый клиент, начинавший с этого, давал по никелю, он бы уже на Гавайи переселился, бухал бы круглосуточно да врубался в волны Уаймиа — а ещё лучше, нанял бы кого-нибудь другого, чтоб врубались за него…
— Господин приличных убеждений, — хмыкнул он.
— Ладно тебе, Док. Женатик он.
— Что-то… про деньги.
Она откинула волосы, которые вообще-то никуда и не падали, и вздела бровь: и что?
Доку-то ништяк.
— А жена — она о тебе знает?
Шаста кивнула.
— Но она тоже кое с кем видится. Только тут всё не как обычно — они вместе одну жуткую афёрку крутят.