— А она мне говорит: "Что ты делаешь?", а сама, чувствую, дрожит вся… и голову так наклонила, — от приятных воспоминаний глаза старшего лейтенанта Чурикова – командира второй эскадрильи, подернулись маслянистой пленкой.
Низкие тяжелые тучи часто проливались дождем, прижимали к земле, не давали летать. Непогода резко сократила деятельность авиации. Летчики, оказавшись не у дел, сгрудились под тентом: травили анекдоты, рассказывали байки.
— А дальше что? — не выдержал Остряков. От услышанного рассказа у него покраснели уши.
— Дальше? — Чуриков снисходительно посмотрел на молодого и поправил пилотку, — дальше было в подсобке! — он усмехнулся, показав крупные белые зубы. Новый командир эскадрильи был в полку всего десять дней, но уже успел отличиться, завалив в боях "мессера". Высокий, плечистый, со сломанным носом, он больше напоминал боксера-тяжеловеса, чем летчика.
— Что-то ты, Витя, мне не нравишься в последнее время, — негромко, чтобы не слышали сидящие рядом летчики, сказал Иванов, — смурной какой-то.
— Так погода видишь какая? — попробовал отшутиться Виктор.
— Да брось ты, — отмахнулся Иванов, — ты вчера тоже такой был. В себе замкнулся, молчишь, волком смотришь, злобствуешь.
Виктор промолчал.
— Твои болтают, что на "мессеров" стал кидаться, в самое пекло лезть. Ты ведь раньше таким не был, жить надоело? Ладно, сам-то загнешься, но ребят своих зачем за собой в могилу тянуть?
Саблин и эти вопросы также проигнорировал.
— Это все из-за твоей бывшей? Майи? — Иванов был упрям и если чего-то хотел узнать или услышать, то обычно действовал без сантиментов. — Так было бы из-за чего! Она тебя дерьмом поливает, а ты страдаешь. Забудь как страшный сон.
— Чего вы ко мне пристали? — буркнул Виктор. — Вчера Сашка с Лешкой пытали. С утра Шубин прямо таки отцом родным стал. Теперь ты…
— Так жалко тебя. Пропадешь ни за грош и еще других за собой потащишь. И было бы из-за чего… Ну вот скажи, на хрена тебе эта блядь? Она вчера перед химиком хвостом крутила. А ты же нашего химика знаешь, он теперь не успокоится…
— Причем здесь Майя? — сдался Виктор. — Я про нее давно забыл. Нахрен. — Подробности личной жизни Майи были ему уже практически неинтересны. Она ушла не оставив ни впечатлений, ни тоски.
— Вот и отлично, — Иванов посчитал свою миссию практически выполненной и резко повеселел. — Слушай, — видимо пытаясь развить успех, он зашептал Виктору на ухо, — у меня знакомая в госпитале работает, неподалеку. Хорошая знакомая. У нее подруга есть, тоже хорошая. Давай, как наступление стихнет, в гости сходим. Все будет в лучшем виде, обещаю. Сейчас там делать нечего, у них работы во, — он провел большим пальцем по горлу, — но скоро будет можно.