Он был без ума от нее, но терпеть не мог признавать правоту жены. В данный момент так оно и случилось.
— Я не должен был так говорить, да?
— Гм, — ответила она. Это в ней ему тоже нравилось — она никогда не торжествовала победу в подобных случаях. — Но он все-таки вернулся домой, Лаки.
— По принуждению.
— Должно быть, ему это далось нелегко.
— Не похоже, чтобы он поджал хвост.
— Разве? Думаю, Чейз ворчал исключительно для того, чтобы скрыть, как он смущен, и не выказать, как рад возвращению домой в любящую его семью.
— Может быть, — согласился Лаки.
— Сегодня он пришел в контору и поинтересовался положением дел.
— Что, вероятно, было лишь показным маневром.
— Маловероятно. — Она отложила щетку, открыла баночку с ночным кремом и, вытянув руку, стала втирать душистый крем. — Думаю, следует положительно истолковывать поступки Чейза. А что, если он наконец начал исцеляться?
— Хорошо бы.
Лаки отнял у жены баночку, растер крем между пальцами и продолжил вместо нее. Спустил с ее плеч пеньюар, сбросил бретельки ночной сорочки и теперь с удовольствием касался ее кожи, настолько гладкой, что вряд ли ей требовалось какое-либо дополнительное притирание.
— Возвращение Чейза ободрило Лори. Уже одно это радует. — Девон наклонила голову и откинула волосы, подставляя Лаки шею.
— Но мама не знает, что он где-то загулял сегодня.
— Ты этого тоже не знаешь. С ним может случиться что угодно.
— Не слишком приятная ночь для прогулок на машине.
— Даже если Чейз и загулял, он уже взрослый человек и не обязан ни перед кем отчитываться. — Девон посмотрела на мужа снизу вверх сквозь ресницы, обращаясь к его отражению в зеркале. — Ты раньше делал то же самое.
— Хм, — проворчал он.
Внимание Лаки отвлекло соблазнительное отражение жены в зеркале. Ночная рубашка соскользнула с плеч и держалась только на сосках. Легкое движение его руки — и сорочка уже лежит у нее на коленях.
Он обнял Девон и начал ее ласкать. В зеркале было видно, как его руки гладят, поднимают и мнут ее грудь, как она меняет форму от этих манипуляций. Стоило ему ощутить результат своих прикосновений, как его собственная плоть набухла от желания.
— Что сказал доктор? — спросил он нежно.
— Мы с младенцем чувствуем себя хорошо, — ответила она, и улыбнулась чудесной улыбкой мадонны. — Сегодня ровно пять месяцев.
— Сколько, по-твоему, надо держать это в секрете? — Его руки гладили уже заметно выпуклый живот.
— Не так уж долго. Если бы голова Лори не была так занята Чейзом, она давно бы уже заметила мою располневшую талию.
— Они с Сейдж наверняка обидятся, что мы им сразу не сообщили.