— Сунь руки в карманы и повернись.
По-моему, я уже упоминала, что терпеть не могу, когда мной командуют. Однако сейчас не мешкала ни секунды. Послушно сунула руки в карманы и повернулась. Но, встретившись глазами с Барби, вновь взмолилась:
— Барби, ради бога, что ты делаешь?
Я ждала, что она хотя бы потупится. Окажись я на ее месте и натвори столько дел, думаю, с трудом бы выдержала чей бы то ни было взгляд. Однако Барби в упор уставилась на меня, нимало не смущаясь.
Я внутренне содрогнулась. Бог ты мой! Кто эта женщина? Я ведь не раз обедала и ужинала с ней, рассказала ей все про Эда и даже познакомилась с ее родственниками. Неужто я так и не узнала ее по-настоящему?
— Вперед, — велела она, взмахнув пистолетом.
— Барби… — выдавила я. И с отвращением подумала, сколь просительно звучит мой голос. — Ради всего святого, подумай о своих детях. Дженнифер и Шону будет…
Продолжить эту тему мне не удалось. Барби впилась острыми ноготками в мое левое запястье и, ткнув пушкой в бок, рявкнула:
— Заткнись!
Повторять ей не пришлось. Я заткнулась. И выдернула свою руку из ее железной хватки. Чуть выше ладони глубоко пропечатались три малиновых полумесяца.
— А вот это ты зря сделала — приплела сюда моих детей! — прорычала Барби. — Очень зря. За это тебя следовало бы пристрелить на месте!
Я отвлеклась от созерцания запястья и вновь посмотрела на Барби. Непринужденно размахивая пистолетом, она приказала:
— А теперь шевелись. И смотри у меня… Выйдем на улицу и сядем в мою машину.
Я промолчала, но впервые меня захлестнула злость. Ох, до чего ж ненавижу, когда мной командуют. Но что я могла поделать, а? Только глубоко вздохнуть и, как пай-девочка, двинуться к двери.
Забавная штука, но, когда вас держат на мушке, в голове возникают самые странные мысли. Особенно если предстоит пройти через просторный офис и времени на размышления хватает.
Первое, что пришло мне на ум, — как странно выглядит все вокруг. Лишь спустя несколько мгновений я осознала, что изменилось. Все сейчас казалось необычайно четким. Словно где-то в моем мозгу чья-то невидимая рука отрегулировала резкость картинки. Не знаю, может, это какой-то защитный механизм. Когда понимаешь, что скорее всего видишь вещи в последний раз, этот самый механизм включается, дабы обеспечить четкое изображение.
Поскольку я догадывалась, что произойдет, когда мы с Барби покинем агентство, я, разумеется, старалась двигаться как можно медленнее. И, должно быть, слегка перестаралась, поскольку Барби подтолкнула меня стволом и прошипела:
— Пошевеливайся же!