— Вы только полюбуйтесь! Моя бедная сестра еще даже не в могиле, а эта… эта ужасная женщина уже пристает к ее мужу!
Натан, по обыкновению, ляпнул первое, что пришло ему в голову:
— Не похоже, чтоб Дерек был против.
Энни отпустила руку Натана и достала из кармана пиджака мятую салфетку.
— М-м… — промычала она, промокая глаза, которые казались совершенно сухими, как давеча у Барби. — По-моему, это бестактно. По меньшей мере. — Она снова приложила салфетку к глазам и покосилась на парочку в углу.
Барби между тем смотрела на Дерека и хлопала ресницами. Да так сильно, что мне почудилось, будто по комнате пронесся сквозняк. Дерек, видимо, тоже что-то почувствовал, поскольку придвинулся к Барби еще ближе, склонился к ее уху и что-то прошептал.
Энни задохнулась от негодования:
— Да это не просто бестактно! Это возмутительно! Моя бедная нежная сестра… еще…
Салфетка все-таки пригодилась — слезы ручьем хлынули по щекам Энни.
— Из-звините, — выдавила она. — Я… мне… надо в уборную.
Сделав столь недвусмысленное заявление, Энни повернулась и, комкая в руке бумажный клочок, вылетела из помещения. Натан ринулся было следом, но потом притормозил и неуверенно промямлил:
— Она вроде бы расстроена…
— Да, пожалуй, — согласилась я.
Вопрос в том, расстроилась она из-за Труди или из-за чего-то еще?
— Сейчас вернусь, — наконец решился Натан и был таков.
Оставшись в одиночестве, я переключилась на Дерека с Барби. К ним подошла супружеская пара средних лет, — очевидно, чтобы выразить Дереку соболезнования. Барби явно не терпелось избавиться от назойливых плакальщиков, она даже начала притопывать ножкой, но супруги не поняли намека. Когда женщина обняла Дерека, Барби раздраженно отвернулась и нечаянно встретилась со мной глазами.
Вскинув руку в приветственном жесте, она бросила Дерека на растерзание скорбящим, и направилась ко мне. Ожесточенно покачивая бедрами. В этом тесном платье, скажу я вам, зрелище было еще то. Я заметила, что головы всех мужчин, мимо которых проходила Барби, исправно поворачивались ей вслед.
Добравшись до меня, Барби хихикнула:
— Черт возьми, ты только погляди на этих милых жирненьких папиков. Какая жалость, что все они при своих кошелках, а?
Что прикажете на это отвечать?
— Да, жаль.
Барби постучала по передним зубам ноготком, выкрашенным точно в тон малиновым губкам.
— Ну надо же! — Она задумчиво оглядела зал. — Кое-кому из этих ковбоев уже за семьдесят. Похоже, не долго им осталось коптить небо. И при том…
— Что "при том"? — поинтересовалась я, изо всех сил стараясь не улыбнуться. Мне всегда казалось, что секрет неповторимого обаяния Барби — в том, что она умудряется вслух говорить самые немыслимые вещи.