— Дымят у них печки, едят они, будь они все прокляты! Собрали наш виноград и пьют наше вино, собрали наши маслины и едят наше масло. Но у бога зоркие глаза, он все видит.
— Когда же он обратит свой взор к нам и заметит нас, дорогой Яннакос?
И Яннакос покидал эту пещеру и шел дальше.
Трое мужчин тихо разговаривали в темноте, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. В середине сидел Лукас, великан-знаменосец.
— Вы видели детей? — спросил один. — Они начинают пухнуть с голоду. Мой ребенок уже не может стоять на ногах.
— До сих пор, — сказал второй, — мы надеялись на бога, но теперь…
— Святой Георгий, помоги нам! Но и сами мы должны пошевеливаться, — добавил Лукас. — Пора уже положиться на свои собственные руки — спуститься в село и захватить все, что сможем… Кто идет?
— Я, братья, — Яннакос!
— Здравствуй, брат, садись к нам поближе, погрейся.
— Во мне все клокочет, все горит, — ответил им Яннакос. — Мне не холодно, я пришел из Ликовриси.
— Когда же мы сделаем то, о чем говорили? — спросил Лукас.
— Может быть, и сегодня, — ответил Яннакос. — А вы готовы, друзья?
— Готовы! — ответили все в один голос. — Решай! Чем быстрее, тем лучше.
— Ну тогда сегодня: как раз выдалась темная ночка — уже сейчас в двух шагах ничего не видать, идет снег, крестьяне все попрятались в домах; нажрались, наверно, до отвала и теперь будут храпеть вовсю. И ни одна живая душа нас не учует…
— Если готовы, берите бурдюки и мешки. А ты, Лукас, возьми и карманный фонарик.
— Все, что нужно, уже здесь, Яннакос. Только заканчивай свои дела побыстрее.
Яннакос вышел и направился к пещере Манольоса. У входа в пещеру он заметил Михелиса, который, держа что-то на руках, подкладывал в костер хворост.
Яннакос подошел на цыпочках. Михелис последние дни был задумчив, все время о чем-то размышлял, одиноко бродил от пещеры к пещере, молча наблюдая за людьми.
Яннакос нагнулся и увидел, что Михелис держит на руках высохшего, как скелет, ребенка лет трех-четырех и внимательно смотрит на него. Живот малютки распух, ножки превратились в две тростинки, а на подбородке выросло несколько длинных волосков.
— Михелис… — тихо сказал Яннакос, чтобы не испугать своего друга, — не смотри так!
Михелис повернулся, из его глаз текли слезы.
— Погляди, Яннакос, — прошептал он, — у него борода появилась… Три года ему, а у него борода появилась. Это от голода! Я его нашел на дороге.
— Не смотри так, — повторил Яннакос.
— Я его нашел на дороге, — повторил Михелис. — Я не могу больше выносить все это! А ты можешь?
— Пойдем, — сказал Яннакос и взял его за руку.