Оба расхохотались.
— Живи тысячу лет, дядя Христофис! Если ты умрешь, смех тоже исчезнет! Ну, а теперь до свиданья! Я куплю это лекарство, о котором ты говоришь, чтобы завалить окрестные села сыновьями и дочерьми.
— В добрый путь, Яннакос, и хорошей торговли!
Они расстались, но через некоторое время издалека снова послышался грохочущий, как колокол, голос деда Христофиса:
— Ну и безбожник! Лекарство это, негодяй, изобрел бог тысячи лет тому назад и отдал его Адаму!
И он так громко расхохотался, что эхо прокатилось по склону горы.
Манольос еще издалека заметил Яннакоса, поднимавшегося в гору со своим осликом. У него сжалось сердце, и он встал. «Манольос, — сказал он сам себе, — мучение начинается. Держись, брат!»
На минуту ему показалось, что лучше войти в сарай и спрятаться в самом темном углу — он не хотел показываться людям при ярком свете в таком виде. «Только сатана, — прошептал он, — только сатана может быть таким безобразным!» Его губы распухли, и он почти не мог говорить.
Яннакос поднимался в гору и тихо напевал… Старик Христофис очень развеселил его; еще он радовался тому, что увидит Манольоса и помирится с ним. Ссора тяготила его душу — он хотел успокоиться…
Манольос стоял, ярко освещенный полуденным солнцем, сердце его громко стучало. Ему вспомнились губы Христа, сжатые как бы от сильной боли — и он тоже со всей силой сжимал свои губы. «Привыкну, — подумал он, — вначале это трудно, но понемногу привыкну… Помоги мне, господи!»
Тихая песня Яннакоса звучала все ближе и ближе. И вдруг послышался радостный, торжественный призыв дудки. Яннакос остановился на скале и трубил, чтобы известить дорогого друга о своем приходе.
«Сейчас он покажется, — подумал Манольос, — сейчас он меня увидит! Держись, сердце!»
— Эй, Манольос, Манольос, — послышался радостный голос, — выходи!
— Здесь я! — ответил Манольос как можно более громким голосом — и вышел.
Поднял Яннакос глаза, распростер руки, но, увидев друга, остановился, раскрыв рот от неожиданности. Не веря своим глазам, протер их. Потом подошел поближе, пригляделся и закричал:
— Манольос, Манольос, что с тобой?
Ему захотелось заключить друга в объятия, но он испугался и отошел в сторону.
— Яннакос, — тихо промолвил Манольос, — если не можешь выдержать, возвращайся обратно.
Сказал и направился в кошару, чтобы Яннакос не видел его лица.
Привязав ослика к каменному дубу, Яннакос медленно пошел к кошаре. Манольос услышал его приближающиеся шаги.
— Яннакос, — повторил он снова, не поворачивая головы, — если не можешь вытерпеть, уходи обратно.