— Это плохо?
— Не поняла. Что плохо?
— Что ты здесь.
Бобби отвела взгляд, замкнулась. Этого Авасарала и ожидала.
— Ты собиралась умереть, а Вселенная тебя снова надула. Ты победила. Ты выжила. И все проблемы остались.
— Некоторые остались, — признала Бобби. — Хотя и не все. И мы выиграли в вашей игре.
Авасарала расхохоталась так, что ее раскрутило в воздухе. Дотянувшись до стены, она остановила вращение.
— Моя игра! В ней не бывает победы. Просто мы пока не проиграли. Вот Эрринрайт — он проиграл. И Сорен. И Нгайен. Я вывела их из игры, а сама осталась, но что дальше? Эрринрайта с треском выставят в отставку, а мне предложат его работу.
— Вы этого хотите?
— Хочу или не хочу — не важно. Мне ее предложат, потому что, если Пузырь-башка этого не сделает, люди решат, что он мной пренебрегает. А если я не возьмусь, решат, что я уже не так голодна, чтоб меня бояться. Я буду отчитываться непосредственно перед генеральным секретарем. Больше власти, больше ответственности. Больше друзей и больше врагов. Так приходится платить за игру.
— Похоже, должен быть выбор.
— Он есть. Я могу уйти в отставку.
— А почему бы и нет?
— О, я уйду, — ответила Авасарала, — в тот день, когда ко мне вернется сын. А ты? Хочешь уйти?
— Вы спрашиваете, по-прежнему ли я ищу смерти?
— Да, я об этом.
Повисла пауза. Это было хорошо. Значит, Бобби действительно обдумывает ответ.
— Нет, — сказала она, — думаю, нет. Погибнуть в бою — одно дело. Этим можно гордиться. А просто уйти, чтобы уйти, — это не для меня.
— Ты в интересной позиции, — сказала Авасарала. — Подумай, как ее использовать.
— В какой же это позиции? Вольного наемника?
— Предательница своего правительства и герой своей родины. Мученица, оставшаяся в живых. Марсианка, чей лучший и единственный друг вот-вот возглавит правительство Земли.
— Вы не единственный мой друг, — возразила Бобби.
— Чушь. Алекс и Амос не в счет. Оба только и думают, как бы залезть тебе в трусы.
— А вы — нет?
Авасарала снова расхохоталась. Бобби хоть улыбнулась наконец. Она не улыбалась с самого возвращения. Но вздохнула глубоко и тоскливо.
— Все равно меня это преследует, — призналась она. — Я думала, пройдет. Думала, если я встречусь с ним лицом к лицу, это пройдет.
— Это не проходит. Никогда. Но ты научишься.
— Чему?
— Терпеть, — сказала старуха. — Подумай, чем бы ты хотела заняться. Подумай, кем ты хочешь стать. А потом приходи ко мне, и я, если сумею, все исполню.
— Почему? — спросила Бобби. — Серьезно, почему? Я солдат. Я выполняла задание. Да, оно оказалось необычнее и труднее, чем все прежние, но я его выполнила. Потому что надо было выполнить. Вы мне ничем не обязаны.