— Да, дело оказалось серьезнее, чем я ожидал, — произнес он с озабоченным видом. — Я подброшу вас до станции техобслуживания.
В четверти мили сияли огни станции «АРКО». Это вполне устраивало Катлин, потому что наличных у нее с собой не было, только кредитная карточка.
— Садитесь, не беспокойтесь, — настаивал незнакомец. — Это меня нисколько не затруднит.
— Ни за что бы не села, если бы знала, что он Зодиак, — сокрушалась впоследствии Катлин. — Тоже попутчик выискался…
Однако она взяла на руки Дженнифер и уселась в машину незнакомца. Тут она заметила включенные огни своего автомобиля и вспомнила, что оставила ключи зажигания. Мужчина улыбнулся, вышел, вернулся, выключил габариты и как бы автоматически засунул ключи к себе в карман. Машина двинулась — но не на станцию техобслуживания.
— Сначала я ничего не сказала. Но когда он и вторую проскочил, у меня поджилки задрожали. Он молчал, и я молчала. Он все ехал и ехал. Свернул на проселок к каким-то фермам. Прижмется к обочине — и снова на дорогу. И так несколько раз. Куртка у него расстегнута была, под ней рубашка белела. Луна светила. Катлин подумала, что мужик сейчас начнет к ней приставать.
— Вы всегда людям таким манером помогаете? — нарушила она, наконец, молчание.
— Когда все проходит, люди уже больше не нуждаются ни в чьей помощи, — ответил он, оглядывая придорожный ландшафт.
Голос его изменился. Катлин молчала, всматривалась в мелькавшие по сторонам деревья и редкие огоньки ферм. Прошло полчаса, прежде чем мужчина продолжил:
— Вы знаете, что должны умереть. Вы знаете, что я вас убью.
Катлин с ужасом вспоминает, что произошло дальше:
— Потом он сказал: «Ребенка я выкину». Я чуть не обсикалась с перепугу. Что делать? Что делать? А он все едет себе и едет. Часа два-три так катался. И все повторял: «Вы знаете, что должны умереть». Или: «Вы знаете, что я вас убью».
И Катлин ему верила.
— Глаза у него чокнутые были.
У нее кружилась голова. Слепили блики от его начищенных до зеркального блеска ботинок.
— Вроде бы такие ботинки у моряков. Военный, что ли? И прическа военная. Волосы темные. Очки на резинке, чтоб не падали. На морде шрамы какие-то от прыщей. Лицо самое обычное. Нос не мал, лоб не велик. Да и сам невелик. Короче, парень не ахти, замухрыжка.
Рост самой Катлин — пять футов девять дюймов.
— Но мужик на все сто стебанутый. Глаза ненормальные. Вряд ли соображал, что делает.
Полная луна освещала светлые волосы и серые глаза Катлин, впитывавшие все, что они подмечали.
Машина старая, двухдверная, светлая: номера старые калифорнийские, черно-желтые. А внутри — сам черт ногу сломит. Книжки, бумажки какие-то, шмотки разбросаны… даже перед ветровым стеклом валяются две губки для мытья посуды, красная и зеленая. Домашние причиндалы в машине — зачем? Рядом с губками фонарик на четыре батарейки с резиновой петлей.