Над столом пронесся шепот — в комнату вошел Зуан Меммо.
— Вы готовы?
Слуга отдернул тяжелую занавесь, игроки встали, готовясь проследовать за хозяином в главный зал.
— Итак, сэр, — прошептала куртизанка, проходя мимо Пола, — что делать, если вы окажетесь правы?
— Играть в карты, — вздохнул тот. — И пусть Фортуна решает.
Пути назад не было.
Впоследствии Пол так и не мог с уверенностью сказать, сколько продолжалась игра — два или три дня без перерыва. Похоже, это точно знал только Зуан Меммо.
За пределами зала с высокими потолками и зеркальными стенами жизнь текла своим чередом: вставало и садилось солнце, торговцы продавали и покупали, корабли заходили в гавань и отправлялись в плавание, мужчины и женщины встречались, влюблялись и умирали. А в ридотто царила вечная ночь: тяжелые бархатные шторы плотно задернуты, зал освещен тысячью свечей.
В первый вечер Пиндар еще чувствовал, когда телу необходимы еда, питье или сон. Но вскоре он окончательно растворился в парализующей ум, разрушающей душу карточной игре.
Поднять. Перебить ставку. Снести. Взять из колоды. Объявить. Посмотреть. Упасть.
Был ли он счастлив? Непонятно. Он вообще не мог думать.
Но Пол был жив — этого достаточно.
Перетасовать. Снять. Кто сдает?
— У меня туз.
— Четверка.
— У меня — фигурная.
— И у меня.
— Тоже.
— Семерка.
Передать колоду старшей руке, семерке. Сдать.
Раз, два. Раз, два. Раз, два. Раз, два. Раз, два.
Кубки. Монеты. Жезлы. Мечи.
— Пас.
— Пас.
— Пас.
— Пас.
— Пас.
— Ставлю сотню дукатов.
— Ничего.
— Ничего.
— Тоже ничего.
— Открывайтесь. Сдавайте карты.
Старшая рука сдает еще раз.
Раз, два. Раз, два. Раз, два. Раз, два. Раз, два. Раз, два.
У каждого игрока теперь по четыре карты.
— Посмотрю, сколько он поставит.
— Вот мой остаток, все участвуют.
— Я снова пас.
— Я тоже.
— И я.
— Ставлю, что осталось.
— Не могу перебить.
— У меня было примеро.
— А у меня — флюксус.
Снова и снова. Время от времени — вспышки интереса. Вместо примеро (по одной карте каждой масти) иногда попадались другие комбинации: сунремус, нумерус или флюксус. Последний могла перебить только самая сильная: четыре карты одной масти — хор.
Стопки дукатов перед каждым игроком то росли, то уменьшались, словно подчиняясь ритму приливов и отливов.
Время от времени лакей приносил блюдо с холодным мясом, хлебом и фруктами и вино. Иногда кто-то удалялся справить нужду (за дверью стояла ночная ваза). Периодически в зал заходили слуги, чтобы заменить догоревшие свечи или оттереть от пола пятно. Тогда между игроками завязывалась малосодержательная беседа. В какой-то момент Пол вынул из кармана компендиум. Остальные заинтересовались.