— Братья или сестры?
Лицо Кобурна ничего не выражало. Похоже, любви в его жизни не было с самого ее начала.
— Никаких кузенов, тетушек, дядюшек — никого. Когда я умру, военный оркестр не сыграет отбой. Не будет салюта из ружей, и никто не накроет меня флагом. Просто вольюсь в историю, и никто обо мне не пожалеет. А меньше всех пожалею об этом я.
— Как ты можешь говорить такие вещи? — возмутилась Хонор.
Кобурн удивленно посмотрел в ее сторону:
* — А почему тебя это сердит?
Только теперь, когда он задал свой вопрос, Хонор понялa, что действительно рассержена.
— Я просто не понимаю, как человек может так равнодушно говорить о собственной смерти. Ты не ставишь свою жизнь ни в грош? Пожалуй, так. Но почему?
— А тебе что за дело?
— Потому что ты — человек. Который оказался со мной рядом.
— О, ты любишь человечество в целом, не так ли?
— Конечно.
— Да? — Кобурн вдруг повернулся к ней всем телом. Теперь стенки рубки касалось только его правое плечо. — Почему ты не попросила его приехать и забрать вас?
Хонор не поняла, что он сменил тему.
— Кого?
— Гамильтона. Почему ты не сказала ему, где вы, чтобы он прислал кого-нибудь вывезти вас отсюда?
Хонор тяжело вздохнула.
— Потому что после всего, что я видела и слышала за последние полтора дня, я не знаю, кому доверять. Думаю, ты можешь считать, что я выбрала знакомое зло, — Хонор казалось, что она удачно пошутила, но Ли даже не улыбнулся.
Он наклонился к ней еще ближе.
— А еще почему?
— Если у меня есть что-то, что поможет выдвинуть обвинения против Бухгалтера, я должна помочь тебе это найти.
— Ага. Патриотический долг.
— Можешь называть это так.
— Хммм.
Он придвинулся еще ближе, и эта близость вдруг заставила Хонор услышать биение собственного сердца, которое становилось все чаще.
— И… а еще… потому что… я уже говорила тебе об этом.
Ли повернулся так, что оказался лицом к лицу с Хонор. Он не обращал внимания на дождь.
— Скажи еще раз!
Горло Хонор перехватило, и не только потому, что ей пришлось высоко поднять голову, чтобы заглянуть собеседнику в лицо.
— Из-за Эдди.
— Чтобы спасти его репутацию?
— Да, это так.
— И именно поэтому ты здесь, со мной?
— Да.
— А вот я так не думаю.
И тут он вдруг прижался к ней всем телом. Сначала его бедра, потом грудь и наконец — губы. Хонор издала какой-то слабый звук, смысл которого не был понятен до конца даже ей самой, пока она не осознала вдруг, что ее руки инстинктивно обнимают Ли Кобурна, сжимают его спину, его плечи.
Ли целовал ее страстно, проникая языком внутрь, и, ответив на этот поцелуй, Хонор вдруг услышала звук, похожий на рычание, вырвавшийся из его груди. Звук изголодавшегося по женщине мужчины, который она не слышала так давно. Этот звук — чисто мужской, почти что животный — волновал и возбуждал ее.