— Мне нужна твоя сучка.
— Что?
— Твоя сучка. Тори.
Уоллес был явно обескуражен этим заявлением. Диего почти чувствовал, как бегут мысли в голове банкира, которую он крепко прижимал к своей груди.
— Она… ее здесь нет.
— Это я знаю, придурок. Но почему, как ты думаешь, я держу бритву у твоего горла? Я хочу, чтобы ты сказал, где она.
— Зачем она тебе?
Рука Диего дернулась почти незаметно, и бритва срезала тонкий слой кожи со щеки Уоллеса.
— О господи!
— О, прошу прощения. Очень больно?
Он уперся коленом в спину Уоллеса, заставляя его прогнуться, но тело толстяка не очень-то поддавалось, и держать его становилось все тяжелее и тяжелее.
— На колени!
— Но зачем? Я сотрудничаю с тобой. Не пытаюсь сопротивляться.
— На колени, — снова прошипел Диего сквозь зубы.
Уоллес повиновался. Такой угол нравился Диего больше. Он открывал массу возможностей. И еще это была поза просителя, которая работала на Диего.
— Скажи мне, где искать Тори.
— Я не знаю. Я не видел ее сегодня и даже не разговаривал с ней.
Диего взмахнул бритвой, и нижняя часть мочки уха Уоллеса упала ему на плечо.
— В следующий раз отрежу все ухо. И Тори больше не захочет тебя, ты, старый бурдюк. И ни одна другая шлюха тоже, потому что ты станешь полным уродом. Так где Тори?
Трюк с ухом обычно работал безотказно. После этого Диего рассказывачи то, что он хотел узнать, и он в благодарность прекращал мучения жертвы, быстрым взмахом перерезая ей горло. Только один мужчина продержался до тех пор, пока не были отрезаны оба уха и нос. Но он был крепким сукиным сыном.
Диего надеялся, что с банкиром не придется возиться так долго. Ему не нравилось находиться в доме. До Диего вдруг дошло, что Уоллес вполне мог успеть нажать на какую-нибудь беззвучную сигнализацию, что-то типа тревожной кнопки, сообщающей полиции, что в дом проник злоумышленник. Но он отмел эту мысль. Но Диего не прожил бы долго, если бы был склонен проявлять беспечность.
И теперь, через пять минут этой вот пляски с бубном, он приготовился покончить с Уоллесом и сказать «до свидания» Бухгалтеру.
— Еще один раз. Последний. Даю тебе последний шанс. Потому что такой вот я добрый парень. Где Тори?
— Клянусь, что не знаю, — произнес Уоллес. — Сегодня рано утром я получил от нее короткое сообщение о том, что ей надо срочно покинуть город.
— И куда она отправилась?
— Про это ничего не сказала.
— Где твой телефон?
— Я оставил его в офисе.
Считаешь меня идиотом! — Крик Диего эхом отразился от мраморных стен ванной. Взмах бритвы — и Уоллес лишился половины другого уха.
Банкир словно подавился воздухом, который вдыхал, но на этот раз не вскрикнул.