— Вопрос: зачем?
— Думаю, ревность. Я выступал на федеральных телеканалах, дважды разговаривал с Путиным за последние три месяца. Я больше, чем они, работал в регионах. Поначалу им было выгодно такое распределение обязанностей: один из сопредседателей больше работает за рубежом, другой — в соцсетях и Ярославле. Но примерно полгода назад меня и моих коллег стали выдавливать. Два сопредседателя приняли решение о приостановке деятельности десяти региональных отделений, из которых девять «республиканских». То есть идет захват партячеек на местах.
— Есть риск исчезновения РПР — ПАРНАС?
— По закону достаточно всего 500 человек, чтобы остаться партией. Так что они вполне могут выдавливать из нее нелояльных и неугодных им людей.
— Зачем вы зарегистрировали оргкомитет по созданию новой партии, да еще и тайно?
— Десять «республиканцев» действительно пошли на такой шаг, но я в их число не входил. Касьянов и Немцов попросили меня убедить их отозвать инициативу. Я так и сделал, но взамен получил новую атаку — уже на себя лично.
— Конфликт был неизбежен?
— Его можно было избежать, если бы вовремя была остановлена кампания по моей дискредитации и если бы партнеры не нарушили принцип консенсуса. Но они от этого отказались.
— РПР — ПАРНАС — единственная действующая внесистемная оппозиционная сила. Ваш выход изменит планы по ее участию в выборах?
— Нет, у них остается регистрация. Так что факт нашего ухода не помешает им участвовать в выборах.
— Вы ратуете за диалог с властью, а Немцов с Касьяновым эту тактику не разделяют…
— К федеральному политсовету РПР — ПАРНАС я подготовил новую стратегию партии, которая была принята всеми, включая и их тоже. И в этой стратегии есть пункт о диалоге с властью. Стало быть, они разделяют такой подход!
— Вместе с вами ушел Сергей Алексашенко.
— Он был одним из создателей партии и не потерпел нарушения принципа консенсуса. Его возмутило, что там стали заправлять те, у кого сила.
— В России вообще есть сегодня реальная оппозиция?
— Конечно, есть. РПР — ПАРНАС, то есть партия Немцова и Касьянова, есть Навальный с его пока незарегистрированной структурой, есть партии Геннадия Гудкова, Владимира Милова…
— И власть готова к диалогу?
— Готова. Тренд меняется, хотя и медленно. Уверен, что через 20—30 лет Россия станет обществом, способным к сотрудничеству и компромиссам.
— Что намерены делать дальше?
— Пытаюсь осознать то, что произошло. Для меня все это было полной неожиданностью…
— Но вы же шли на политсовет с готовым заявлением об уходе…
— Было предчувствие, что меня ожидает провокация, но выкладывать это заявление я не собирался.