Он всю жизнь жил с мамой, работал айтишником, и у него никогда не было женщины. Никогда до 35 лет человек не занимался сексом. Всё потому, что мама ему всегда рассказывала, как устроена жизнь, что «правильно», а что нет. Он тайком проходил разные семинары, перепробовал колоссальное количество тренингов, которые, разумеется, ему не помогли, а только ещё больше заморочили голову. Заработанные им деньги мама забирала себе. Считала, что она лучше знает, как надо распоряжаться его деньгами.
Меня окончательно добило то, что он выдал такую фразу: «Ты у меня последняя надежда, а если и ты мне не поможешь, то не знаю, что делать ― у меня уже появились устойчивые мысли о суициде». Было видно, как он страдает, какие у него глубинные проблемы, что у него забиты все инстинкты. Он в принципе не понимал, как устроена жизнь. Вообще было удивительно, как у него хватило терпения дожить до 35 лет в таком забитом фрустрирующем состоянии. Подробности, которые он рассказывал о своей жизни, вызывали полное недоумение.
Всё, что он зарабатывал, мама забирала себе и потом распоряжалась его деньгами. Выдавала ему какую-то определённую часть, чтобы он вдруг «неблагоразумно не потратил бюджет семьи». Прямо таки сериал про Сёмочку и Розу Моисеевну.
Мама сама всю жизнь пыталась найти ему «правильную женщину». Всех, которые нравились ему, она отбривала. Всё пыталась найти чеховскую даму в идеальном образе, которых просто не существует. То есть ещё одну рабыню, которой она также будет управлять. Хотя, скорее всего, даже это симулировала. Такие мамы не хотят конкуренции с другими женщинами и никаких девиц к своим сыновьям не допускают. Он же «особенный и не такой как все, с ранимой душой, и только она одна может его понять, а эти девицы моего сыночка испортят и плохо на него повлияют». У неё была одна цель — привязать его к себе на всю жизнь.
Случай был клиническим, поэтому, возможно, с одной стороны, его идея пойти повеситься была вполне объяснима, и, может даже, оправданна. Но у меня где-то в глубине было стойкое ощущение, что я могу ему помочь.
Когда я спрашивал, что ему в детстве мешало знакомиться и общаться с девочками, то он отвечал весьма уклончиво. Но из рассказов про то, как он жил и как его воспитывала мама, стало понятно, что она ему не давала жить своей жизнью ― была постоянная гиперопека. У мамы были очень интеллигентские представления о жизни, на уровне XIX-го века. Поэтому ни одна девушка, появляющаяся в её зоне видимости, ей не нравилась, и она их тут же устраняла. Поэтому мой следующий вопрос ― «почему ты хотя бы не снимал проституток?», отпал сам собой.