Впрочем, инсектоиды, познакомившись с достижениями галактической цивилизации, наловчились организовывать нужные условия сами — и это было самым неприятным сюрпризом из всех. Судя по удушливой жаре, н-жии уже приступили к выведению потомства, а, значит, жить Новой Каледонии оставалось недолго.
* * *
— Ты будешь делать огонь, — возвестил жук, приплясывая на задних лапах от нетерпения. — Много огня. От него будут дети, много детей.
— Я не буду.
— Иначе ты умрешь, — инсектоид, ухватив передними лапами ладони некроманта, резко дернул их на себя, чуть не вырвав руки из суставов. — Ты будешь делать огонь!
— Мне нужно больше еды. И отдохнуть. Еще отдохнуть.
— Ты уже отдохнул. Ты совершенно здоров, — к некроманту подползла сколопендра, зажавшая в челюстях пластиковый кубик, одна из граней которого переливалась зеленым. — Мы хорошо разбираемся в людях.
— Я не обычный человек, — некромант, скрестив на груди ноющие руки, с вызовом глянул в морду насекомому.
— Это так, — подумав, согласился инсектоид. — Отдыхай, только не слишком долго. Время не ждет!
* * *
Совсем недалеко от капитана, прямо под особо крупной гроздью лежал сверток, возле которого увивалась жирная многоножка, шипя что-то невнятное. Прислушавшись, Киркс не поверил своим ушам: в стрекотании гигантского насекомого четко прозвучало слово «кушать»!
В животе капитана заурчало — бегство из гостиницы отняло много сил, а ужин, как назло, оказался не слишком обильным.
— Кушать, отдыхать, потом делать огонь! — шипела тварь, увиваясь вокруг свертка. — Кушать…
— Отстань, — куколка конвульсивно дернулась. — Я так захлебнусь.
— Но ты должен кушать, — многоножка недоуменно застыла. — Ты сам говорил.
— Я должен еще и спать!
— Спать? Что это? — многоножка снова обвилась вокруг кокона. — Я не знаю, что такое «спать». Я ем — так и отдыхаю. Потом делаю, что скажут Старшие. Потом снова ем…
— Спать… — лежавший задумался. — Это когда лежишь и ничего не делаешь. Твоя душа путешествует, а тело отдыхает. Это и называется «сон».
— Душа? — это слово еще больше смутило насекомое.
— Это сложно, — до капитана донесся могучий зевок. — Дай поспать, а потом я объясню. Хорошо?
— Хорошо… — многоножка растеряно отползла в сторону и свернулась в клубок. — Душа… Сон… Надо спросить старших.
Киркс замер за камнем — дальше простиралось совершенно пустое пространство, где его непременно заметили бы. Единственным шансом добраться до кокона было выждать момент, когда насекомое уберется по своим делам.
К счастью, многоножка не могла долго сидеть без движения — уже через минуту она принялась шумно возиться, а еще через две — шустро умчала в сиреневый туман.