— А скажите, что это у вас за процессии по улицам ходят, спать не дают? — поинтересовалась Лара, договорившись насчет завтрака, узнав, где можно помыться, и как там себя чувствуют лошадки.
— А, это… После гибели мага этого — Гейдра, полковник кому-то в Стармине нажаловался, вот и прислали вместо мага — дайна. Сам полковник-то тише воды, ниже травы сейчас, а этот дайн, как он себя называет, патер Эразмус — беспокойная личность. Все проповеди читает, крестный ход водит. Храм на пепелище строить затеял, аж каменный, но это вряд ли — леса ему мало, что ли? Но, в общем, безвредный. Только вот вам мой совет — вы к нему не ходите, а то он очень вашего брата не любит.
— Понятно, — улыбнувшись, кивнула Лара и отправилась будить Алрин.
* * *
Погодка в этот день не задалась. Видимо, матушка-природа решила, что она честно выполнила свой долг, не доставляя травницам проблем в их долгом путешествии к цивилизации и наконец-то отрывалась по полной. С пятнисто-серого неба сеялся мелкий снежок, который у самой земли подхватывался шаловливым ветерком и летел в лица прохожих. Направление ветра менялось столь прихотливо, что спрятаться от ледяной крупы, старающейся пробиться в любые щели, было решительно невозможно.
Внутри лавки кожевенника было тихо и тепло. Сам кожевенник, правда, отсутствовал, и травниц обслуживал жилистый подмастерье. Выбор товаров воображения не потрясал, но Алрин удалось высмотреть пару вполне приличных седел, задвинутых в дальний угол. Перехватив взгляд девушки, подмастерье отточенным жестом выдернул выбранные седла на прилавок и, глядя на подруг абсолютно честными глазами, заломил за них тройную цену. Алрин скорчила безразличную мину и согласилась на цену, в четыре раза меньшую истинной. К игре подключилась Лара, уже выбравшая необходимую упряжь и теперь настаивавшая на том, чтобы покупателям скинули «за оптовость». Парень подумал и уменьшил первоначальную цену в два раза. Алрин увеличила свою цену в полтора.
Торг уже подходил к концу, когда дверь распахнулась, и в облаке снежной пыли в лавку ввалились какие-то люди. Тут же стало шумно.
— Ведьмы! Исчадия ада! Проклятые, сосуды греха!!!
— А, патер Эразмус, — понимающе осклабилась Алрин. Зашедший с дайном кожевенник скривился, как от зубной боли, потом решительно подошел к прилавку и грозно рявкнул:
— Что тут происходит?!?!
Судя по всему, подмастерье к такому отношению давно привык, поэтому ответ был четким и коротким.
— Покупатели. Седла и упряжь, — и сообщил последнюю цену, скинув еще пару кладней. Кожевенник повернулся к травницам и, грозно выпятив бороду, заявил: