Мгла отступала. В голове прояснилось. Слух вернулся. Зрение больше не подводило. День за днем Василий осваивал окрестности заброшенного дома. Нашел бесхозный стог сена — охапку за охапкой перетащил в заброшенный дом. Спать стало уютнее. На свалке подобрал свитер, куртку, несколько пар вполне еще годных штанов. Да, на свалке, если хорошо там покопаться, много полезного можно найти. Синий эмалированный чайник, например, кастрюлю без ручек, но и без дыр. Матрас, одеяло, ботинки. Коробки с остатками чая, печенья. Банки с кофе на донышке, сгущенку, сигареты. Зажигалки. Воду Василий приспособился добывать из снега. Так что жить можно. Все лучше, чем там, откуда он чудом вырвался. Стоило, размышляя, наткнуться на тему «свинячьей жизни», как услужливая память предлагает ему вновь и вновь окунуться в прошлое.
…День клонился к вечеру. Василий заканчивал чистить свиней. Чем будет заниматься завтра, пока еще не знал. Хорошо бы отправили на заготовку силоса. Это самая привилегированная работа на комплексе: скошенную и подвяленную траву загружать в сборные прицепы. Труд тяжелый, зато органы обоняния и осязания отдыхают. Бесконечный свинячий визг, запах поросячьего помета, навозные мухи — выдерживать такое нелегко.
Работу закончили в одиннадцать вечера, после чего был скудный ужин. Ели в том же помещении, где спали. С Василием в одном сарае находились еще восемь человек, они мало общались между собой. Не потому, что испытывали друг к другу неприязнь, а потому, что не оставалось на общение ни времени, ни сил. На ужин дали черствый хлеб, распаренный в кипятке, и пшенную кашу. Несмотря на голод, Василий с трудом заталкивал в себя эту еду. Запил ужин холодным чаем, мало похожим на чай, и лег на свое место, находившееся ближе к выходу. О том, чтобы сбежать из сарая, даже не помышлял. Два надсмотрщика всю ночь не смыкали глаз. Можно, конечно, выбрать нужный момент при заготовке силоса. Василий знал, что свинарник находится в лесу, и если ему удастся вырваться из этого ада, его уже никто не найдет. Но пока подходящего случая не представилось.
Василий повернулся лицом к стене, закрыл глаза и вспомнил, как в десятом классе они с родителями ездили на море. Жили в частном секторе, снимали комнату. Море было совсем рядом, в пятнадцати минутах ходьбы от жилья. И когда в очередной раз родители отказали ему в какой-то прихоти, он сбежал. В незнакомом чужом городе Новороссийске он три часа бродил по улицам, а мать, отец и еще какие-то люди бегали в поисках мальчика по всему кварталу. Когда он вернулся, мать, рыдая, бродила по той улице, где снимали жилье, а отец появился только через полчаса с хозяином дома и его девятилетним сыном. Он понимал, что родители чуть с ума не сошли, но тогда радовался этому, считал себя победителем. Неужели в этот раз они смирились и не ищут его?